В августе 2018 году исполнилось 160 лет со дня рождения Константина Константиновича Романова (1858-1915) – великого князя Константина Константиновича, известного как «К.Р.» – под  этим  криптонимом публиковались его литературные произведения и переводы. Константин Константинович – внук императора Николая I (1796-1855), племянник  Александра II (1818-1881) и  двоюродный брат Александра III (1845-1894). Заслуженное уважение к государственной, общественной и литературной деятельности великого князя  Константина Константиновича восстановилось лишь в середине 1990-х годов.

Об  одном из стихотворений  К Р.  и «Петергофской Ореанде»

Имя  великого князя Константина Константиновича,  относительно недавно вернулось в нашу литературу.  Он   является автором лирических стихотворений и текстов романсов, драмы «Царь Иудейский». Константин Константинович был Президентом Петербургской Академии наук, занимал и другие ответственные посты, но сам  он высказался  так:  «Для себя же – я поэт. Вот моё истинное призвание» (из «Дневника», 1888).

Родительским домом и очень дорогим местом для  К.Р. была Стрельна. Константин Константинович  появился на свет в 1858 году в Большом Каменном дворце, который  с 1849 года принято именовать «Константиновским». Скончался К.Р. в 1915 году в Павловске, унаследованном после смерти отца – великого князя Константина Николаевича (1827-1892). В материалах о К.Р.  упоминается и усадьба Осташёво – подмосковное имение, приобретённое в 1903 году  великим князем  Константином  Константиновичем для своей семьи. Всем этим  местам он посвятил немало проникновенных строк…

Вероятно, по известным геополитическим мотивам, в новейшие времена у нас  редко вспоминали   ещё одно памятное для К.Р. место:  имение Орианда (Нижняя Ореанда) близ Ялты на южном побережье Крымского полуострова в составе Таврической губернии Российской Империи.

В 1825 году местечко Орианда со следами древнего поселения посетил император  Александр I. Он распорядился выкупить эту территорию у владельца – князя Кушелева-Безбородко. Покупка обошлась в  50 тысяч рублей, и  Орианда стала первым владением императорской фамилии  в Крыму. Её унаследовал Николай I, но  в 1837 году он  подарил имение своей супруге – Александре Фёдоровне (1798-1860). Там был устроен пейзажный парк и возведён великолепный дворец:  «…величественный вид, напоминающий древнюю Тавриду с её богатыми сооружениями греческих колоний» (из журнала «Архитектурный вестник», 1860)[1] .

К проектированию дворца был привлечён архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер (1802-1865), уже снискавший расположение императора Николая Павловича. В тот период (в начале 1840-х годов)  в усадьбе Сергиевка вблизи Петергофа по проекту Штакеншнейдера возводили дворец  Лейхтенбергских – импозантное двухэтажное здание в  стиле «неогрек»…

Штакеншнейдер, побывав в Крыму, предложил три варианта проекта  дворца. Высочайше утвержден  был третий проект  в  стилистике античных загородных вилл. Строительство дворцово-паркового ансамбля в Ореанде шло   с 1842 года в течение  10 лет – параллельно с работами архитектора в Петергофе.

Здание Ориандского дворца с колоннами и фронтонами имело классические пропорции. Боковые ризалиты украшали портики с кариатидами. Дворец был открыт свету и воздуху: несколько лоджий,  большой балкон,  террасы, беседки-перголы с вьющимися растениями. Белокаменное здание  высилось на берегу  моря среди пышной зелени. Изображений не сохранилось, но в 1860 году в «Архитектурном вестнике» опубликованы некоторые материалы Штакеншнейдера, включая чертёж  южного фасада дворца и план первого этажа.

В 1861 году  Ориандское имение со всеми землями отошло  в собственность  великого князя Константина Николаевича. Его дети  полюбили это замечательное место, но чудесный дворец радовал всех недолго.

Трагический для императорской фамилии 1881 год принёс ещё одну  утрату: в ночь с 7 на 8 августа сгорел дворец в Орианде. Великий князь Константин Николаевич распорядился использовать камень  разрушенного здания для возведения церкви. Церковь Покрова Богородицы, построенная в 1886 году (архитектор  А.Авдеев), упомянута Чеховым в «Даме  с собачкой». Парк с живописными развалинами стал местом прогулок ялтинских курортников.

После смерти Константина Николаевича в 1892 году, имение Орианда  и Большой дворец в Стрельне  перешли к  младшему его сыну – великому князю Дмитрию Константиновичу. Через 2 года Орианду выкупил император Александр III для своего старшего сына – наследника престола Николая Александровича (будущий император Николой II).

Орианда осталась в  памяти Константина Константиновича, и в день своего пятидесятилетия он написал элегию:

Ореанда упоминается в мемуарах и дневниках Анны Фёдоровны Тютчевой (1829-1889) – старшей дочери великого русского поэта Ф.И. Тютчева, которая служила при дворе с 1853 по 1866 год, однако те заметки не имеют отношения к Крыму:
«В Царском и Петергофе по утрам можно было видеть большой запряженный фургон, нагруженный кипящим самоваром и корзинами с посудой и с булками. По данному сигналу фургон мчался во весь опор к  павильону, назначенному для встречи. Ездовые с развевающимися по ветру черными плюмажами скакали на ферму, в Знаменское, в Сергиевку предупредить великих князей и великих княгинь, что императрица будет кушать кофе в Ореанде, на «мельнице», в «избе», в Монплезире, в «хижине», в «шале», на ферме, в Островском, на Бабьем Гоне, на Стрелке – словом, в одном из тысячи причудливых павильонов, созданных для развлечения и отдохновения императрицы баловством её супруга, который до конца жизни не переставал относиться к ней, как к избалованному ребёнку. Через несколько минут можно было наблюдать, как великие князья в форме, великие княгини в туалетах, дети в нарядных платьицах, дамы и кавалеры свиты поспешно направлялись к намеченной цели»[3].

Уместно вспомнить, что в  царствование Николая I в загородных  резиденциях появилось множество построек, отличавшихся  невероятным разнообразием форм: в них  воскресали ярчайшие черты предшествующих эпох и сочетались  характерные признаки разных архитектурных стилей.  Здания  напоминали  готические замки, палаццо  венецианских владык, дворцы французских королей. Полюбились  античные мотивы,  но периодически возвращалась  мода на «китайщину» и «туретчину»: в парках сооружали  и величественные в своей простоте колоннады, и  затейливые беседки  «в восточном  вкусе». Строения в духе древнеримских  вилл соседствовали с изящными  швейцарскими шале и голландскими мельницами, а нарядные русские избы – с постройками,  похожими на английские фермы.

Ореанда (Орианда) упомянута в дневниковой записи Анны Тютчевой  5 июня 1855 года:

«Петергоф и все его окрестности усеяны увеселительными павильонами, голландскими мельницами, швейцарскими шале, китайскими киосками, русскими избами, итальянскими виллами, греческими храмами, замками в стиле рококо, выстроенными императором Николаем для развлечения и ради забавы императрицы Александры Фёдоровны, в которых она имеет обыкновение, когда она живет в Петергофе, проводить свои дни, бесконечно разнообразя свое пребывание. Например, утренний  кофе подается в Орианде, обед – в Озерках, вечерний чай – в Бабьем гоне. Так как павильонов около тридцати, один прелестней другого, то нет недостатка в целях для бесконечно разнообразных прогулок»[4].

В приведенных эпизодах  упоминаются известные объекты (Монплезир, Бабигонские высоты,  Стрелка, Озерки, Знаменское, Сергиевка)   и  непривычные для этих  мест названия:  «Островское» и «Орианда» («Ореанда»). Что подразумевается  под этими именами, остались ли зримые следы на местности?

Из описаний жизни  и быта   не только царских, но и  обычных семей известна интересная особенность: «домашние» имена-прозвища домочадцев, друзей и родственников,  а также «домашние» названия своего жилища и любимых  мест. Подобные именования  понятны только «своим», только  самым близким людям. «Домашние»  названия были в ходу  в узком  кругу и  не требовали пояснений, вызывая недоумение  у «непосвященных».

«Островское» из воспоминаний фрейлины Тютчевой могло означать Царицын и Ольгин островки с павильонами на Ольгином пруду в Колонистском парке.  Наименование  парка – «Колонистский» появилось  в связи с тем, что при Александре I поблизости сформировалось поселение немецких переселенцев-колонистов, но император Николай  I  и его близкие  не пользовались этим названием. Павильоны на Ольгином пруду работают с 2005 года как музеи в составе ГМЗ «Петергоф».

«Островское»  могло включать в себя участки Лугового парка – например, Розовый павильон (творение А. Штакеншнейдера в  неогреческом стиле, 1845-1848), окруженный тремя водоёмами. Это место  называли «Озерки», потому что  кусочек суши с Розовым павильоном и садом был  похож на  островок (именование   «Розовый» обусловливалось обилием роз в прилегавшем садике). Павильон разрушен в годы Великой Отечественной войны.

Луговой парк, созданный в  эпоху Николая I  по его же замыслам,  расположен  к югу от Императорского Петергофа. Эта местность представляла собой заболоченную равнину, поросшую кустарником с «островками» леса, потом здесь были устроены пруды, где накапливалась вода для фонтанов. Вблизи прудов располагались покосы крестьян приписанных к Петергофу деревень. Эти невозделанные земли   дали название уникальному парку – Луговой. Парк создавался более двадцати лет, архитектурные и планировочные проекты разрабатывали архитектор А.И. Штакеншнейдер и садовый мастер П.И. Эрлер, за технические решения отвечал инженер М.И. Пильсудский. На обширной территории парка  проложили шоссейные  дороги, вдоль которых высадили деревья и кустарники. Примечательна ремарка из петергофских дневниковых записей 1855 года фрейлины Анны  Тютчевой о здешних дорогах:

«… которые между Ориандой и Бабьим гоном составляют хорошо поддерживаемую сеть в 300 верст, единственные, увы, хорошие дороги во всей России»[5].

Луговой парк, созданный буквально на болоте,  не имел строго очерченных  границ, не имел  и оград  по периметру. Парк плавно  переходил  в сельские   пейзажи,   незаметно сливавшиеся   с природным ландшафтом. Подобного парка не было ни  в России, ни в  Европе.

Петергофский дворцово-парковый ансамбль Петергофа на берегу залива    символизировал победу над Швецией и власть России на  море. Через столетие Император Николай I при обустройстве Петергофа не только продолжил  идею военных побед,  но и обозначил «вселенское»  могущество  своей империи – на  море, на суше и даже в небесах.

Южная часть Лугового парка частично захватывала  холмистую гряду (так называемую  «Бабигонскую возвышенность»). Здесь выстроили здания, ставшие высотными доминантами этой местности. На одном из холмов поставили  церковь во имя святой благоверной царицы Александры, выполненную в русско-византийском стиле (храм освятили  в августе 1854 года в присутствии всей императорской семьи). На самом высоком холме  высится  главное сооружение Лугового парка – необычное здание  со стройными колоннами,  известное как  «Бельведер» (с итал.: ‘bel-vedere’ – «прекрасный вид»). Оно описано в «Путеводителе по Петергофу» в составе книги  Александра Гейрота «Описание Петергофа» (1868):

 «Здание Бельведера двух-этажное, в строгом средне-греческом стиле, основание здание из тесанного гранита; кругом нижнего этажа всего строения – терраса, обнесенная чугунной решеткой. Вокруг всего верхнего этажа Бельведера великолепная колоннада из 28-ми колонн сердобольского гранита с ионическими белого мрамора капителями. Между колоннами тоже чугунная решетка. Портик переднего фасада поддерживается кариатидами из сердобольского гранита работы Теребенева; от портика  сход в сад по гранитным ступеням»[6].

Строительство здания и оформление  прилегавшего к нему сада шло в течение нескольких лет, которые выпали на годы Восточной войны (1853-.1856). Проект был разработан А. Штакеншнейдером в 1851 году,  когда близились к завершению работы в Крыму. В  проекте Бельведера он повторил некоторые мотивы оформления  дворца в Орианде. По крайней мере, своим  архитектурным обликом Бельведер чрезвычайно похож на высокие  ризалиты  слева и справа от центра крымского дворца.  Общими элементами оформления являются портик с кариатидами, треугольные фронтоны с украшениями на кровле в виде пальметт, терраса и парадная лестница, балюстрада с декоративными вазами, беседки-перголы.

По совокупности признаков,  Орианда/Ореанда  у фрейлины Тютчевой – это петергофский Бельведер. Даже упомянутые ею «триста вёрст» дорог – вовсе не метафора. По-видимому,  это  общая протяженность  всего «клубка» дорог   в Луговом парке,   плюс  новые шоссе, соединившие эту местность с окрестными усадьбами.  Фактическое расстояние между  Бельведером и  церковью царицы Александры, измеренное вдоль дороги, проложенной по гребню Бабигонской   гряды,  совсем невелико.

Здание Бельведера уцелело в годы Великой Отечественной войны, однако утрачена скульптура, украшавшая террасу и сад. Окружающая территория изрядно запущена, однако сохранившееся здание остаётся архитектурной доминантой этой местности. Замысел Николая I в отношении Бельведера раскрыт  в  «Путеводителе по Петергофу» Александра Гейрота:

«Строение это капитальное, величественное, невольно наводит на мысль, что император Николай I-й, раскинув Петергоф от железных ворот верхнего сада до бабьегонских высот, как бы предназначил монументальному Бельведеру быть границею дальнейшего распространения Петергофа, и вместе с тем государь дал возможность с высот бабьегонских, с открытой галереи Бельведера любоваться обширным живописным видом, не только всей местности вплоть до верхнего сада, возделанной и украшенной по его указанию, но и всеми окрестными, дальними местами»[7] .

Получилось так, что после 1881 года здание Бельведера обрело и другой смысл: оно оказалось единственным зримым напоминанием о чудесном дворце в Крымской Ореанде. Руины Ориандского дворца в Крыму окончательно разобрали только после Великой Отечественной войны, и в 1948 году на том месте  построили обычный санаторий. В те же годы Бельведер  и выстроенный здесь же  спальный корпус стали ведомственным домом отдыха, а в  2010 году  петергофский Бельведер  оказался  частью гостиничного комплекса…

Ольга Бардышева, 2018 г.

Из литературы

Алексеева Т.А. Дневник фрейлины А.Ф. Тютчевой как источник сведений о великом князе Константине Николаевиче и его семье // Константиновский дворцово-парковый ансамбль: хроника, материалы, исследования. Сб. ст. – СПб.: Гос комплекс «Дворец конгрессов», Издательско-полиграфический комплекс «Гангут», 2010. – С. 108-161

Великий князь Константин Константинович Романов (авторы текстов: Н.С. Третьяков, А.Н. Гузанов, Е.А. Чиркова / Сост. Р.Р. Гафифуллин. – СПб.: ГМЗ Павловск, 2000 (серия «Владельцы Павловского дворца»)

Гейрот А. Описание Петергофа. – СПб., 1868 (репринтное  воспроизведение издания 1868 года. – Л.:  «Аврора», 1991)

Горбатенко С.Б. Николай  I – соавтор А.И. Штакеншнейдера // Штакеншнейдеровские чтения. – Петергоф, 1998. – С. 37-43

Петрова Т.А. Андрей Штакеншнейдер. – Лениздат, 1978 (серия «Зодчие нашего города»)

К.Р. Элегии  // Поэзия дворянских усадеб / Сост. Л.И. Густов.  – СПб.: Изд-во «Паритет», 2008. – С. 136-140 (серия «Антология поэзии»)

Матонина Э., Говорушко Э. К.Р. – М.: «Молодая гвардия», 2008 (серия «Жизнь замечательных людей»)

К.Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма / Сост. Э.Матонин. – М.: «Искусство», 1998

Тютчева А. Воспоминания: При дворе двух императоров / Под ред. Л.В. Гладковой. – М.:  «Захаров», 2008

Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра II. – М.: «Мысль», 1990

Чернобережская Е.П. Стрельна и Петергоф. – СПб.: «Паритет», 2008. – С. 287-305

Сноски: 

[1]  Цит.  по:  Петрова Т.А. Андрей Штакеншнейдер.  Лениздат, 1978. С. 99  (серия «Зодчие нашего города»)

[2]  Вторая элегия (с авторской пометкой  20 августа 1910 года) посвящена усадьбе Осташёво

[3]  Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра II.  М.: «Мысль», 1990. С. 33

[4]   Там же. С. 117

[5]  Там же. С. 118

[6]   Гейрот А. Описание Петергофа.  СПб., 1868 (репринтное воспроизведение издания 1868 года. Л.:  «Аврора», 1991). С. 105

[7]  Там же. С. 105