Эта женщина из разряда тех, кого сегодня называют «городскими сумасшедшими», а в XVIII, когда она жила, именовали юродивыми, 45 лет ходила в грязных красно-зеленых лохмотьях по улицам российской столицы. После смерти мужа, придворного певчего, оставшись в 26 лет вполне обеспеченной вдовой, она к изумлению родни пожертвовала свой дом одной из знакомых, надела оставшуюся от мужа одежду и с тех пор откликалась только на его имя. Но это не было психическим расстройством.

Все ее разговоры о молитве и добрых делах, о щедрой милостыне и призрении нуждающихся ради памяти скоропостижно скончавшегося без покаяния супруга и спасении его души просвещенные и благополучные родственники и друзья воспринимали как блажь, как временное помешательство  от горя. И тогда она, веруя, что этим искупит грехи любимого человека, решилась в «золотой век просвещения» взять на себя подвиг добровольного безумия.

Как и сегодня, в те времена «городским сумасшедшим» доставалось и от обывателей, и от городовых, и много лет прошло, прежде чем в Ксении почувствовали явное действие благодати Божией, стали ее жалеть и подавать милостыню. Но она всегда брала лишь «царя на коне» — копейку, на которой был отчеканен Георгий Победоносец, поражающий дракона.

Когда в начале XIX века она скончалась, ее похоронили на Смоленском кладбище, где Ксения тайно по ночам помогала строить церковь в честь иконы Божией Матери, именуемой Смоленская, а на надгробии выбили надпись: «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души». В начале XX столетия над могилой возвели небольшую часовню, и вот уже больше двух веков к ней не иссякает поток верующих.

В 1988 году Русская православная церковь причислила блаженную Ксению Петербургскую к лику святых.

Источник: https://ria.ru/20180205/1513375290.html