«Мы добиваемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас» (Святитель Григорий Богослов)

965 лет назад представители Римско-католической Церкви предали анафеме Константинопольского патриарха Михаила Кирулария и его помощников. В ответ на это предстоятель Константинопольской Церкви совершил аналогичный шаг в отношении папских легатов. Эти события принято считать поворотным моментом в процессе раскола христианского мира. Впоследствии было предпринято несколько попыток восстановить единство Церкви, но все они завершились провалом. Лишь в 1965 году взаимные анафемы были сняты, однако религиозные структуры и по сей день далеки от слияния. По словам экспертов, церковный раскол стал одной из причин, по которым западная и восточная части Европы пошли разными путями в своём развитии.

Интронизация патриарха Михаила Кирулария (History of John Skylitzes (Skyllitzes Matritensis (Biblioteca Nacional de España)), fol. 225r)

16 июля 1054 года три папских легата во главе с кардиналом Гумбертом положили на алтарь собора Святой Софии в Константинополе отлучительную грамоту, предававшую анафеме Константинопольского патриарха и двух его помощников. Это событие часто называют поводом для раскола христианского мира, однако, по словам историков, процесс конфронтации начался значительно раньше.

Путь к расколу

Icon depicting the Emperor Constantine (centre) and the bishops of the First Council of Nicaea (325) holding the Niceno–Constantinopolitan Creed of 381 

Разногласия между Римом и Константинополем существовали столетиями. Обострились они, по словам доктора исторических наук, академика Олега Германовича Ульянова, при Карле Великом, основавшем Каролингскую империю (Imperium Francorum) и получившем титул императора Запада.

«По личной инициативе Карла Великого на Западе («капитулы Франкфуртского собора 794 г.») был отвергнут православный догмат иконопочитания и изменён Символ веры (краткое изложение догматов церкви) путём добавления filioque (в латинском переводе Никео-Константинопольского Символа веры к догмату о Троице, в котором говорится об исхождении Святого Духа от Бога-Отца, было добавлено «и Сына». — RT)», — прокомментировал историк.

Папа Римский просит помощи у Карла Великого на встрече под Римом 

«Первый явный раскол между Западной и Восточной Церквями произошёл в 867 году из-за спора о каноническом подчинении новокрещёной Болгарии. Однако собор в Константинополе в 869-870 годах вновь воссоединил на время Восточную и Западную Церкви», — рассказал академик Олег Германович Ульянов в интервью RT.

Формальным поводом для конфликта тогда стали претензии Рима к законности процедуры избрания Константинопольского патриарха Фотия. Однако фактически в тот период Римская курия пыталась проникнуть на Балканы, что противоречило интересам Византийской империи.

По словам академика Олега Германовича Ульянова, на глобальном уровне соперничество Рима и Константинополя было связано с различными экклезиологическими трактовками первенства в христианской Церкви.

«Римская концепция базируется на определении апостола Петра в Евангелии («Ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь мою» (Мф. 16, 18-19; Лк. 22, 32» Ин. 21, 17) и утверждает преимущества церквей в зависимости от деятельности апостолов. А Константинополь как «Новый Рим» придерживается политического принципа первенства престолов, согласно которому церковная иерархия полностью подчинена политическому устройству христианской империи и зависит от политической важности церковных кафедр», — пояснил историк в интервью RT.

См. подробнее: Ульянов О.Г. О времени зарождения на Руси концепции «Москва – Третий Рим» («Donatio Constantini Magni» и «Повесть о белом клобуке») // Терминология исторической науки. Историописание. М.: ИВИ РАН, 2010. С. 196-214: https://www.academia.edu/27724983

Столь своеобразный modus vivendi между Римом и Константинополем зижделся на теории пентархии, просуществовав до раскола 1054 г. Идея пентархии — пятичленной группы первопрестольных архиереев, призванных управлять Вселенской Церковью — как модель организации Церкви возникает в VI в. в Византии. В законодательстве императора Юстиниана («Corpus iuris civilis») определена иерархия пяти первопрестольных «патриарших» Церквей, где Римская Церковь занимает первое место, а за ней следуют Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский престолы. В Риме придерживались иной церковной иерархии, в которой Александрийская Церковь занимала более высокое место вслед за Римской, и признали второе место Константинопольской кафедры только после завоевания Константинополя в 1204 г.

Теория пентархии легла в основание православной экклезиологии, опровергающий примат Римского папы (primatus potestatis) и декларирующей равночестность пяти патриарших престолов. Как выразился Антиохийский патриарх Петр III (1052-1056), пять патриархатов принадлежат Христу, как пять чувств принадлежат одной голове.

Первенство Рима в Церкви было признано на Руси в 959 году, когда недавно крестившаяся княгиня Ольга обратилась к императору Западной Римской империи Оттону I с просьбой о крещении Руси и учреждении самостоятельной епископии, что произошло в 961 г.

После схизмы 1054 года Русь также сохраняла тесные связи с Римом, о чем свидетельствует установление в 1091 году вслед за Римским престолом праздника перенесения мощей свт. Николая Мирликийского («Николы Вешнего»), который не был принят ни Константинопольским патриархатом, ни Болгарской Церковью: https://rublev-museum.livejournal.com/489398.html

В Х веке острота конфликта снизилась, однако в XI столетии соперничество вновь стало ожесточённым. К началу схизмы 1054 г. выявились серьезные богословские расхождения между византийским и западным богословием. В анафематствовании 1054 г. были отражены возражения прп. Никиты Стифата с осуждением криптонесторианства латинян в речи кардинала Гумберта: «… хула, по которой вы утверждаете, что во время страдания и распятия Господня, когда из ребра Его истекли Кровь и вода, Святый и Животворящий Дух остался в Его обоженной Плоти. Если бы это было верно, то Он бы не умер, а если бы не умер, то и не воскрес…» (Will C. Acta et scripta quae de controversiis. ecclesiae Graecae et Latinae saec. Xl composita extant. Lipsiae-Marburgi, 1861. P. 137). Анафеме данный постулат латинян был подвергнут за его явное сходство с несторианской ересью, где господствовало мнение (начиная с Феодора Мопсуетского), будто мертвое по человечеству тело Христа лишается обожения. Антилатинская полемика коснулась также литургического чина теплоты: «Мы пьем Кровь Христову теплой потому, что теплотой знаменуется неразлучное пребывание Божества даже и в мертвом теле Христа». «Вливается же и горячая вода в Чашу, как указывает Василий Великий, чтобы показать теплоту Святого Духа. а Иоанн Дамаскин в 4-ой песни канона на Пятидесятницу говорит: «Баню божественную пакибытия словом растворив, ссложенное естество, дождоточиши ми струю от нетленнопрободеннаго Твоего ребра, о Божий Слове, запечатлея теплотою Духа»» (Patm. 791. XIII в.).

Аналогичного мнения придерживался Антиохийский патриарх Петр III в письме 1054 г. к Аквилейскому патриарху Доминику. Чин вливания теплоты в освященные Дары, приведенный в связь с «comma Johanneum» (1 Ин. 5, 6-8)» открывает, по словам псевдо-Германа, «некую дверь к вере и к познанию Святой Троицы» (Ίστορία έκκλησιαστική псевдо-Германа). Своего рода рефлексией в православной иконографии на богословские диспуты с латинянами в 1054 г. стали существенные детали в сцене Распятия, где закрепилось изображение потока крови, бьющей из прободенного ребра Христа, а также изображение крестчатого нимба над ангелом, олицетворяющим ипостась Святого Духа, в тринитарных композициях.

См. подробнее: Ульянов О.Г. Влияние Святой горы Афон на особенности почитания Святой Троицы при митрополите Киприане (к 600-летию преставления святителя) // Человек верующий в культуре Древней Руси. Материалы международной конференции СПбГУ 5–6 декабря 2005 г. СПб., 2005. С. 88–100:
https://www.academia.edu/2034004/The_hesychastic_influence_of_the_Holy_Mount_Athos_on_the_features_of_the_worship_of_the_Holy_Trinity_in_the_times_of_Metropolitan_Cyprian

Оформление раскола

В Средние века часть земель на юге Италии принадлежала Византии, а местные христианские приходы относились к юрисдикции Константинополя. Однако византийцам на Апеннинском полуострове противостояла Священная Римская империя и представители местного народа лангобардов. Именно они в Х веке призвали на помощь норманнов, которые активно включились в политическую борьбу на Апеннинах. В первой половине XI столетия на юге Италии возникли два норманнских графства, которые в 1047 году приняли вассальную зависимость от Священной Римской империи.

На подконтрольных норманнам землях западные христианские обряды стали вытеснять восточные, что вызвало сильное недовольство в Константинополе. В ответ были закрыты храмы латинского обряда в столице Византии. Параллельно между греческими и латинскими богословами обострилась полемика относительно того, какой хлеб — пресный или квасной — нужно использовать в таинстве Святого Причастия, и по ряду других канонических и догматических вопросов.

A charter of Pope Leo IX. Vatican City, Archivio Segreto Vaticano, Instrumenta Tudertina 1

В 1054 году Римский папа Лев IX отправил в Константинополь своих легатов, которыми руководил кардинал Гумберт. Патриарху Михаилу Кируларию было вручено папское послание, в котором Римский папа изложил притязания на всю полноту власти в христианской Церкви, ссылаясь на «Константинов дар» («Donatio Constantini Magni») — исторический документ, считавшийся посланием св. равноап. императора Константина Великого Римскому папе Сильвестру и передававший Риму высшую духовную власть в христианском мире. «Константинов дар», в котором все пять первопрестольных Церквей признаются апостольскими под верховенством Римского папы, сыграл немалую роль в расколе Римской и Константинопольской Церкви в 1054 г. Впоследствии «Константинов дар» был поставлен под сомнение как якобы «подделка», изготовленная, предположительно, в VIII или IX веке во Франции, однако в XI столетии Рим ещё официально признавал его подлинным.

Если кардинал Гумберт отстаивал абсолютную неподсудность Римского престола, ссылаясь на «Константинов дар», что никак не оспаривалось патриархом Михаилом Кируларием, то Константинопольский патриарх путем «разрыва» с Римом получал преимущество в пентархии, окончательно подчиняя три других патриархата (Антиохийский, Александрийский и Иерусалимский).

Константинопольский патриарх изложенные в послании притязания Римского папы отверг, и переговоры с участием легатов оказались безрезультатными. Тогда 16 июля 1054 года папские легаты вошли в собор Святой Софии в Константинополе и положили на его алтарь отлучительную грамоту, предающую анафеме Константинопольского патриарха Михаила Кирулария, а также Льва Охридского вместе с их сторонниками. Четыре дня спустя патриарх в ответ предал анафеме папских легатов.

Провозглашенное кардиналом Гумбертом отлучение не было направлено против всей Константинопольской Церкви, и василевс Константин IX Мономах преподнес дары папским легатам после произнесения ими анафемы в св. Софии, не подвергая никакому сомнению правомочность их действий. Более того, василевс Алексей I Комнин в послании Папе Урбану II 1089 года высказался вполне определенно, что имя Папы не поминается на службе в Константинополе вовсе не из-за синодального решения, а в силу некогда возникшей практики, и никаких официальных документов, удостоверяющих наличие раскола 1054 года, не было найдено в константинопольских архивах в ходе предпринятых по указу василевса поисков.

Последствия раскола

«Именно после раскола 1054 года Римская Церковь (ecclesia Romana) на Западе провозглашает себя католической («универсальной»), а на Востоке закрепилось именование Православная Церковь — для обозначения сообщества всех православных престолов», — уточнил академик Олег Германович Ульянов. По его словам, следствием раскола 1054 года стало завоевание Константинополя в 1204 году крестоносцами, считавшими православных схизматиками.

Таким образом, частный разлад между патриархом Михаилом Кируларием и кардиналом Гумбертом привел к неожиданным для обоих участников церковного конфликта политическим последствиям. Когда в 1107 году Боэмунд Тарентский организовал информационную кампанию против василевса Алексея I Комнина, которому ранее в 1097 году принесли вассальную присягу участники Первого крестового похода, в качестве одного из аргументов в письме Папе Пасхалию II он сослался на бытовавшие мнения, что византийцы — схизматики.

The Taking of Constantinople 

На фоне ослабления, а затем и гибели Византийской империи Рим несколько раз пытался склонить Православную Церковь к объединению под своим началом.

В 1274 году византийский император Михаил VIII дал своё согласие на слияние Церквей на условиях Римского папы в обмен на военное сотрудничество с Западом. Это соглашение было оформлено на Втором Лионском соборе. Но оно было признано ничтожным при новом византийском императоре — Андронике II.

Подписание Флорентийской унии в Соборе Санта-Мария-дель-Фьоре

Очередная попытка заключения унии была предпринята на Ферраро-Флорентийском соборе 1438-1445 годов. Однако его решения также оказались непрочными и недолговечными. Спустя короткое время их отказались выполнять даже те епископы и митрополиты, которые изначально с ними соглашались: они ссылались на то, что признали верховенство Римского папы под давлением.

После разрыва с Римом в 1054 г. идея равночестности пяти патриарших престолов теряет свою актуальность и начинает доминировать представление о первенстве Константинопольского патриарха. В трактате архим. Нила Доксопатра «Порядок патриарших кафедр» (Τάξις τν πατριαρχικν θρόνων), датированном ок. 1143 г., подчеркивается, что Рим утратил свое первенство, которое перешло к Константинополю, равным образом привилегия Римского папы разрешать споры других Церквей отныне стало принадлежать только Вселенскому патриарху, имеющему право судить трех других патриархов.

Москва, претендующая на звание «Третьего Рима», унаследовала византийскую концепцию политического первенства престолов, а вместе с ней и былое соперничество «ветхого» и «Нового Рима». Особенно отчетливо это проявилось в осуждении отпадения Рима от вселенского Православия лишь после Ферраро-Флорентийского собора 1438-1445 г., а не после раскола 1054 г., как свидетельствуют дипломатические инструкции Москвы в посольствах 1591 г. на Запад с известием об учреждении патриаршества.

В дальнейшем Римско-католическая Церковь, опираясь на светские власти государств, подконтрольных католикам, склонила к заключению уний отдельные православные Церкви. Так была заключена Брестская уния 1596 года, учредившая Греко-католическую Церковь на территории Речи Посполитой, и Ужгородская уния (1646 год), переподчинившая Римскому папе в духовном плане православное население Закарпатья.

В XIII столетии германский Тевтонский орден предпринял масштабную попытку экспансии на восток, однако его вторжение на русские земли было пресечено князем Александром Невским.

В XVI-XVIII веках (после Брестской унии) православное население подвергалось жестоким репрессиям на территории Речи Посполитой, что в значительной мере и спровоцировало восстания под руководством гетмана Богдана Хмельницкого, а затем Максима Железняка и Ивана Гонты.

«Раскол христианского мира был обусловлен целым рядом богословских, политических и культурных причин. И прежде всего вопросом главенства Папы Римского», — рассказал в беседе с RT руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин. По его словам, Римско-католическая Церковь является структурой, в которой всё подчиняется Римскому папе, а Православие более многообразно.

«Во многом в результате разделения Церквей культурное и политическое развитие пошло по-разному на Западе и на Востоке. Папство претендовало на светскую власть, а Православие, напротив, было подчинено государству», — отметил эксперт.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Римский папа Франциск после подписания совместной декларации по итогам встречи в Гаване 

Правда, по его мнению, в ХХ веке противоречия и различия между Церквями были в известной мере сглажены. Это выражалось, в частности, в том, что Римский папа стал терять светскую власть, а Православная Церковь в ряде ситуаций оказывалась в оппозиции к государству.

В 1964 году в Иерусалиме прошла встреча Римского папы Павла VI с Константинопольским патриархом Афинагором. На следующий год были сняты взаимные анафемы. При этом Православие не признало filioque, а католицизм не согласился с отрицанием догматов о главенстве Римского папы и о непогрешимости его суждений.

14 декабря 1975 г. Константинопольский патриарх Димитрий направил послание Папе Павлу VI в связи с десятилетней годовщиной отмены анафемы, провозглашенной по отношению друг к другу Римской и Константинопольской Церквями в 1054 г.: в этом послании предлагалось вернуться к идее пентархии, что предполагало включение Рима в пятерку первопрестольных архиереев, управляющих Вселенской Церковью и вытеснение Москвы из института пентархии, куда предстоятель Русской Церкви вошел после учреждения патриаршества в 1589 г.

«В то же время, несмотря на разногласия, наблюдается процесс сближения: Церкви демонстрируют, что могут быть союзниками в определённых вопросах», — заключил Роман Лункин.

В документе Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 г., в разделе об отношениях Русской Православной Церкви к инославию, где речь идет о Римско-католической Церкви, отмечено: «…хотя мы и признаем Римско-католическую Церковь именно Церковью, имеющей апостольское преемство иерархии, но тем не менее мы свидетельствуем, что наше с ней разделение определяется ее вероучением и этосом, нередко шедшим вразрез с верой Древней Неразделенной Церкви».

Опубликовано на государственном телеканале RT: https://russian.rt.com/science/article/650444-raskol-hristianstvo-cerkov

Источник: