Андрей ШАЦКОВ
Москва, Руза
.
ТРИПТИХ РАННЕГО АПРЕЛЯ
МЕЖСЕЗОНЬЕ
Проседают снега и когда-то, не сразу, не вдруг,
Но однажды настанет такое желанное лето.
Не гляди на меня с укоризной, неласковый друг.
Я уйти не могу. Я останусь с тобой до рассвета.
Межсезонье… Апрель запоздал в этот сумрачный год.
К Благовещенью могут грачи не вернуться на гнёзда.
Ледоход начинается… Только какой ледоход?
В зимнем небе горят в полыньях отражённые звёзды.
И на сердце твоё не приходит шальная весна.
И не бродит в берёзах апрельская терпкая брага…
Мне бы только суметь умыкнуть из медвежьего сна
Ту, которой готова с печальным сонетом бумага.
Слышишь, талые воды напевную песнь завели?
Обнажились прогалы земли и за светлыми днями
В старый Овстуг вернутся из дальних краёв журавли.
И растаявший пруд, словно луг, процветёт лебедями.
Что имеем – недолго в стихах с посвященьем храним.
Потеряем – и память забьётся в мучительном плаче…
А Россия стоит, словно Третий – незыблемый Рим.
В ней любовь не живёт, или просто зовётся иначе.
АПРЕЛЬСКОЕ
Это свежее небо, глядящее в бездну воды.
Свет Фавора, струящийся ниц из созвездий бутона…
Где-то там, за рокадой, пропали былого следы,
И Кощеево царство асфальта, стекла и бетона.
Прорастёт тишина в палисаднике купой берёз,
Меж рябин и сиреней и криво прибитых штакетин.
Я впервые уснул без дурмана, проснулся без слёз,
Отрешась от обид, недомолвок, смятенья и сплетен.
И почти что воскрес в этот светлый пасхальный канун.
И до первой звезды дотянулся, ожёгшись, рукою.
Мне «зелёные святки» подарит, наверно, июнь,
Если в землю, зегзицей, до Троицы дня не зароют.
Пусть наносное ныне уйдёт, как уходит зима.
Как понуро уходят незвано пришедшие гости.
Здесь с уставом чужим на порог не пускают в дома,
Где герани в сенях, и вязанками – луковиц гроздья.
Звон сочится, капелью срываясь с вершин церковей.
И сочатся берёзы прозрачной весеннею кровью…
И глядит, удивлённо, застрешины вскинув бровей, –
Та, которая стала последней, нежданной любовью.
И озёрные ветры, на солнце, блестя чешуёй
Рыбьих стай, что стремятся на нерест в протоки,
Хороводом кружатся над юной апрельской землёй…
И цветёт краснотал, и рождаются светлые строки!
В АПРЕЛЕ
Ждём гусей, жаворонки давно прилетели.
Прошлогодние гнёзда отчаянно делят грачи.
Поутру, просыпаясь, окажешься в раннем апреле:
«Что за дни наступили и чьи они?» – Божьи, ничьи.
От снегов до листа, и от Благостной Вести до Пасхи.
Как зовут это время? По правде, особо никак.
Расцветает подснежник, проснулись анютины глазки.
Лихорадкою талой воды сотрясает овраг.
И трепещет душа – не привыкшая к вёснам доселе,
И как первая иволга, робкую песню поёт.
И несутся стрижи, и летят за стрижами метели.
Замыкается в круг – этот первый с последним полёт.
А угли «Костромы» – не дымят, догорев у дороги,
Где зачином Поста стал Прощёного первый голбец.
И кричат по лесам, разбиваясь на пары сороки,
И берёзовым соком опять набухает рубец.
А на Вербное – верится, будет и дале Россия –
Та, которую резвым умом чужаку не понять…
И в Златые ворота Владимира въедет Мессия.
А в Торговые – выбежит в страхе полунощный тать.
Нету счастья в нужде. Нет его и в боярских хоромах.
Только здесь, на земле, на которой живёт красота:
Удивляешься, ждёшь, расточаешься в снах невесомых –
Где близка синева и процвёл в синеву краснотал.
.
Публикация на сайте «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» — https://denliteraturi.ru/article/5694