Владимир ПЕРЦЕВ
Ярославль
***
Иногда случается что-то такое,
чему нет разумного объяснения,
и разум скользит по поверхности,
как неуклюжий пешеход по льду,
нелепо размахивающий руками.
Нет объяснения, нет! Не знает наука.
Что-то там недодумали Энштейн с Ньютоном.
Оба теперь недоумевают и показывают языки.
И только мексиканский брухо невозмутим,
как и подобает мексиканскому брухо.
Он знает, что оба учёнейших сэра
ничего не знают об этом таинственном мире.
Что рёв раскрученной вепревой жилы
сдвигает мир в иную реальность,
для постижения которой ум бесполезен.
Разгневанные магические сущности
могут стереть человека в пыль,
но предпочитают яростно гонять его
по ужасающим лабиринтам вечности,
заставляя охотиться, совокупляться,
растить детей, ездить на Канары,
возмущаться непредсказуемым ростом цен,
писать музыку и нажимать гашетку,
нажимать и нажимать гашетку,
сходя с ума от неконтролируемых приступов страха.
Возможно, если бы гениальному Тесло
дали доделать его трансформатор,
мир пошёл бы по совершенно иному пути.
И сегодня не стоял бы вопрос о перенаселённости,
о парниковом эффекте и падении цен на нефть.
Не падали бы «Бойнги» и «Сушки»,
люди просто парили бы в воздухе
на невидимых нитях эфирных потоков.
Но мексиканский брухо невозмутим.
Он знает, что с помощью ревущей вепревой жилы
можно сдвинуть мир в иную реальность,
которой нет разумного объяснения.
Он знает, что любая улица — ведёт к вечности,
надо только идти по ней в абсолютном безмолвии.
***
Когда из всех щелей они полезут,
Иеронима кольчатые твари,
страшилки незатейливого вида
на ножках, с пилозубою улыбкой –
подкорковое фрейдовское войско,
куда тебе деваться, бедный постник?!
Запрись хоть в сейф, они тебя найдут,
в тебе самом возросшие ухмылки.
Не в рясе продранной неимоверно жарко,
а в шубе из невинных вожделений,
которую не так то скоро стащишь.
Молитва не поможет, только лёд!
Лёд разума затянет этот омут,
и пустит поверху мальчишек на коньках,
охотников, вернувшихся с добычей,
сорок, спешащих с радостною вестью.
Не тронь, не шевели огонь в себе,
живи попроще и не будешь видеть
того, что не положено живым.
Листья жгут
Листья жгут. И густой, молочный
дым удушливый чуть горчит.
Вечереющий парк проточный
огоньками кругом сквозит.
И гребут, и охапками носят.
Месяц, будто ледок, блестит.
Это осень, Господи, осень!
Тихо в сумерках лист летит.
Листья жгут, как, спеша к отъезду,
жгут на даче черновики.
Лето, озеро — канут в бездну,
не останется ни строки.
Листья жгут. Но куда потянет,
загорчив, как гусей косяк,
дым отечества, детства, тайны,
если жизни исток иссяк?!
В мире холода, тьмы, разлуки,
нараспашку и набегу,
листья жгут. Согревая руки,
жмутся к хрупкому костерку.
***
Люпины клонятся под ветром.
В саду – осоки, шелест, свет.
Июль – как будто отмель лета,
Где никаких событий нет.
Давно такого не случалось,
Что б так, оставив повода,
Неторопливо жизнь качалась,
И шла дорога в никуда.
Но так и надо, так и должно –
Жить, не тревожась, просто так,
Как не спеша прольётся дождик,
И как качается гамак.
Его натянутые сети
В саду заброшены моём,
Чтоб были мы с тобой как дети,
Ловили неба окоём.
Чтоб никогда не научились
Жить, как волы, в ярме труда.
Смотри, как в окнах отразились
Люпинов синие стада!
.
Последний пароход
Народ, столпившийся на тесной пристани:
адвокаты, поэты, мастеровые, приставы…
Мешочники говорливые нагловатые
в ватниках. Цыгане, одетые напоказ,
в картузах, при цепочках и запонках –
западные, из Галиции или Польши,
глаза с поволокой. А дальше — больше.
Юрод затесавшийся, бессмысленно-радостный
с обрубками речи под аркой радужной.
В насмешливой публике тычется бородёнка –
мужичёнка: «Братцы, подкладку вырезали!»
И всю толпу разношёрстную, выряженную
судьба поманила куда-то выше,
чтобы ссадить в Стамбуле или Париже.
Сбитая с толку, умишком тронувшаяся Чудь,
Рванула в Европу, вместо того, чтобы затонуть.
***
Два негра из Таджикистана газон у «Космоса» косили,
Неторопливо засевая зелёной пылью бывший луг.
Черны, как полное затменье, с отливом в лиловато-синий,
С большим отрывом завершая почётной выбритости круг.
Два душанбебских эфиопа, сгоревших так на русском солнце,
Весьма умеренном, однако, как не сгорают и в аду,
Брели вдоль «Космоса» с косилкой чуть заторможенно и сонно,
Как под водой аквалангисты, как раки бурые в пруду.
За ними плыл дымок косилки и звук назойливо-бодрящий.
И люди белые шли мимо и поражались черноте.
А их оранжевые куртки предупреждали о грозящей,
Ещё почти неуловимой, во мраке спрятанной беде.
***
Я слышать перестал. Который год подряд
слова, слова, слова… Так утомили люди!
Но звёзды и дожди со мной не говорят,
не сообщают мне, что было и что будет.
Чем больше мельтешим, тем строже тишина.
Всё строже и страшней на свете год от года.
Такие настают глухие времена,
в преддверии беды безмолвствует природа.
Об авторе:
Владимир Перцев родился 28 января 1963 г. в городе Гаврилов-Яме Ярославской области. В 1985 году окончил Ярославское художественное училище. Преподавал в школах и студиях Гаврилов-Яма и Ярославля.
В 1996 г. по итогам Всероссийского совещания молодых писателей был принят в Союз российских писателей. Дважды удостоен областной премии за достижения в области культуры им. И. З. Сурикова: в 2001 году — за книгу стихов «Очнуться в сумерках зимы», в 2013-м — за книгу «Камень немоты».
С 1986 года стихи и рассказы Владимира Перцева публиковались в газетах Гаврилов-Яма, Ярославля, Рыбинска, Углича, Борисоглебского, в литературной газете русской провинции «Очарованный странник», в поэтических альманахах, в журналах «Литературная учёба» (1996, май-июнь), «День и ночь» (1999, № 4), «Континент» (2004, № 121).
С 2009 года В. Ю. Перцев — председатель правления ЯРО ООО Союз российских писателей. С 2010 года — руководитель юношеской литературной студии «Парабола». Живёт и работает в Ярославле.
Книги:
В затонах золотых. — Гаврилов-Ям, 1996.
Очнуться в сумерках зимы. — Ярославль: Ресурс, 2000.
На вселенском сквозняке. — Ярославль, 2007.
Камень немоты. — Ярославль: Индиго, 2011.
Публикации в сборниках:
Ярославская лира. — Рыбинск: Рыбинское подворье, 1997.
Российский декаданс. — Гаврилов-Ям, 1999.
Лазурный окоём. — Ярославль, 2000.
Окно. — Рыбинск: Рыбинский Дом печати, 2003.
Новомученики и исповедники Ярославского края / под ред. Ярослава Волкова. — Ярославль-Рыбинск: Рыбинский Дом печати, 2005.
Ростовский альманах. — Ростов Великий, 2008.
Губернаторский сад. — Ярославль: Индиго, 2010.
Совпадение линий. — Ярославль: Индиго, 2011.
Паровоз. Поэтический альманах. — М., 2013.