Олег ПРЯНИЧНИКОВ

Верхняя Салда 

Об авторе: 

Пряничников Олег Евгеньевич родился 3 августа 1969 года.

Публиковался в изданиях «Литературная газета», «Гостиная» (США), «Наша Канада» (Канада), «Метаморфозы» (Беларусь), «Процесс» (Чехия) и других. Автор нескольких книг.

По сценариям Олега Пряничникова снято множество короткометражек и один мультфильм. 

 МОЛОТОК

В этот погожий, майский денёк новостройка (строили многоэтажку) дышала полной грудью: без конца подъезжали большие и не очень большие машины, разгружались. Башенный кран, устремившись к яркому, красноватому солнышку, постоянно что-то поднимал-опускал, бетонщики бетонировали, плотники плотничали, каменщики клали кладку, штукатуры штукатурили, и всё у работяг происходило весело, с матерком — русским и не очень русским. Короче, работа на стройке шла полным ходом.

Плотник Палыч сколачивал обыкновенную опалубку, в которую потом зальют бетон. Сколачивал он её с такой любовью, так подгонял доску к досочке, как будто это вовсе не опалубка будет, а мебель какая-то, или… гроб (прости меня, Господи), или… конь троянский. Палыч, высунув язык, старательно загонял гвозди, вдруг молоток в его руке «разобрался» — стальная головка слетела с деревянной рукоятки. Плотник начал было материться — с чувством, с расстановкой, но тут его на самом интересном месте прервал молодой мужской голос:

— Палыч!

— Ну, — повернул голову Палыч. Перед ним стоял бригадир плотников Серёга, бойкий, любящий деньгу, тридцатилетний парень.

— Тебя прораб зовёт.

— Прораб? Зовёт? Великий начальник! — Палыч усмехнулся, подбирая головку от молотка. — Серый, ты лучше скажи, когда на стройке инструментальщик появится?

— Я откуда знаю. Вот с прораба и спросишь. Иди, у него к тебе дело.

— Ну-ну… дело…

Палыч вошёл в вагончик прораба без стука — как привык. Снял каску, обнажив седую голову, прибрал волосы.

— Звал, Семён Кондратьич?

— Зва-а-ал! — протянул прораб Пулькин, живо выходя из-за стола. Он метнулся к плотнику, словно к дорогому гостю. Маленький лысик, пузатый, толстозадый, заискивающи глядя с низу вверх, приобнял высокого, плоскогрудого, широкоплечего Палыча и подвёл его к своему столу, вернее к стулу. Кожаному.

— Садись, дорогой.

Плотник не спешил садиться. Видя к себе хорошее отношение начальства, он всегда ожидал худого.

— Что ж ты не садишься?

Палыч сел и демонстративно выложил на стол молоток — головка отдельно, рукоятка отдельно. Прораб, засунув руки в карманы брюк, стал расхаживать вдоль стола.

— Ну, — указал плотник взглядом на запчасти.

— Что, ну? — сделал вид, что не понял намёка прораб Пулькин.

— Ты когда инструментальщика на работу примешь, Семён Кондратьич? На инструментальщике экономите, на новом, современном инструменте экономите, на…

— Тпррру-у! — осадил Палыча прораб. — Ты чё завёлся? Да ещё при людях.

И только теперь Палыч заметил «людю». В тёмном углу прямоугольного помещения сидел парень. Сообразив, что его плохо видно, парень поёрзал задницей по лавке, тем самым передвинувшись ближе к окошку. Дневной свет выхватил фигуру и лицо юноши лет восемнадцати. Худой, белобрысый парень смотрел как-то чересчур прямолинейно, я бы даже сказал: с вызовом.

— Знакомься, Палыч, Виктор… э…

— Можно просто — Витя, — сказал парень, решительно оторвавшись от лавки.

— Инструментальщик?! — обрадовался Палыч, приподнимаясь и пожимая вспотевшую, напряжённую ладонь парню.

— Я? Не. Я этот… плотник. Меня из «Центра занятости» направили.

— Не просто плотник, а выпускник строительного колледжа, плотник третьего разряда, — прорекламировал Пулькин юношу и, добавив торжественно: «Принимай напарника!», подтолкнул того к Палычу, мол, раскрывай объятья, старый, счастье тебе привалило.

Палыч объятий не раскрыл. У него в мгновенье пересохло во рту, он плюхнулся обратно на кожаный стул и машинально схватил за горло графин с водой. Прораб услужливо подставил стакан. Палыч выпил, выпил ещё. Парень по имени Витя стал переминаться с ноги на ногу.

— Се… Семён Кондратьич, а зачем мне напарник? Ты же знаешь, я работаю исключительно один.

— Один. Что значит — один? Вас на стройке семеро плотников. Палыч, я знаю, что ты плотник экстра-класса, но пойми и меня: ты — пенсионер, а вдруг завтра ты плюнешь на меня, на стройку и уйдёшь.

— Куда уйду? — удивился Палыч.

— Не туда — куда ты подумал. А, к примеру, в лес — по грибы, на рыбалку — по…

— По рыбу, — подсказал плотник экстра-класса.

— Да хотя бы по неё. Скажешь: всё, устал, завязываю работать, отдыхать хочу. С кем я тогда строить буду, Палыч?

— Да куда я уйду? У меня же контракт, Семён Контра… тьфу… Кондратьич.

— Контракт! — уже кричал прораб Пулькин, меряя шажками периметр вагончика. — А если с тобой действительно что-нибудь случится?! Годы-то берут своё! Палыч, — тут прораб сбавил тон. — Ну, разве тебе самому не хочется передать кому-нибудь свои знания, навыки, секреты?

— Я сыну передал, — потупил взор Палыч.

— Кто у нас сын?

—… Менеджер.

— Фу-у-уххх! Короче,  возьмешь напарника? — прораб Пулькин дал понять, что разговор заканчивается. Он вытащил из брюк большой носовой платок и начал сушить им от пота раскрасневшиеся лицо, лысину, толстую шею.

Палыч молчал. Затем проворчал, возвращаясь к наболевшему:

— Лучше бы ты инструментальщика взял.

— Инструментальщика? Стоп! — начальник хитро прищурился. — Подожди, Палыч. У тебя какой разряд? Шестой. А я помню, я учился: плотник второго тире шестого разряда должен уметь насаживать на рукоятку головку — будь то молоток, кувалдочка…

— Лопата, — без всякой иронии, совершенно серьёзно вставил своё слово парень по имени Витя. Вставил и осёкся.

— При чём тут лопата? — нахмурился прораб.

— Ах, значит, помнишь, учился? Тогда так, — Палыч с шумом покинул кожаный стул. — Какой, говоришь, у него разряд? Третий?

Пулькин и Витя кивнули одновременно.

— Тогда так: отремонтирует мой молоток — возьму напарником! — отрезал плотник экстра-класса.

— Отремонтирует, Палыч. Отремонтирует, — залебезил прораб.

— Лег-ко! — почему-то щёлкнул  каблуками туфель по-гусарски парень по имени Витя.

— М-да, — посмотрел на новенькие, блестящие туфли юноши Палыч. — Ладно. Приноси, как отремонтируешь.

— Вместе принесём, — весь сияя, пообещал Пулькин и хлопнул плотника экстра-класса по груди.

— Ну-ну, — Палыч напялил на голову каску и вышел из вагончика, оставив свой «разобравшийся» молоток на столе прораба.

С испорченным настроением он вернулся к любимой опалубке. Да, настроение стало неважнецким, но работать-то надо. Плотник решил воспользоваться запасным молотком, благо такой был. Не успел он забить и пяти гвоздей, как перед ним выросли двое: прораб и парень по имени Витя. Прораб выглядел довольным, а глаза парня теперь смотрели не только с вызовом, но и с каким-то снисхождением.

— Готово! — объявил прораб.

— Хм, — хмыкнул Витя и протянул молоток Палычу.

Палыч молоток не взял, но осмотрел.

— Готово, говоришь. Тогда испытывай. Бери гвоздь, забивай.

— Куда? — растерялся Витя.

— Да прямо в опалубку и забивай, в любую доску.

— Давай, выпускник колледжа! — подзадорил новоявленного плотника прораб Пулькин. — Покажи, чему тебя учили три года!

— Покажи, ага, — пробормотал Палыч и отошёл. Подальше. Прораб махнул на него рукой, оставшись стоять, как стоял.

Юноша взял в левую руку гвоздь, в правую молоток, приблизился к опалубке, приставил гвоздь к доске, размахнулся и-и-и…

— Уби-и-и-ли-и-и!!! — полетел по стройке истошный крик беременной штукатурщицы Вали Брусничкиной. — Прора-аба-а  уби-и-и-ли-и-и!!!

Самосвалы перестали вываливать, бетонщики бетонировать, плотники колотить, каменщики и штукатуры побросали мастерки, замер и башенный кран, устремившись, к уже не такому яркому, солнышку. Работяги стройки образовали круг, в центре которого, раскинув руки, на спине лежал прораб. На лбу прораба покоилась стальная головка от молотка. Держа голую рукоятку, рядом с прорабом стоял парень по имени Витя, очень похожий на статую из гипса. Над прорабом склонился плотник экстра-класса Палыч, он делал начальнику искусственное дыхание, в рот, правда, не дул, но на грудь давил от всей души. Ещё одна деталь — кроме Палыча над прорабом склонилась беременная штукатурщица Валя Брусничкина. Она в полголоса причитала какую-то абракадабру.

Палыч продолжал давить даже тогда, когда Пулькин открыл глаза.

—Ты ещё мне рёбра сломай, — прохрипел тот.

— Живой! — победно выкрикнул плотник. Работяги вздохнули с облегчением. А Валя Брусничкина разревелась. Понятно, что от радости.

— Подними меня, Палыч, — снова прохрипел прораб и, нащупав, зачем-то сжал в руке стальную головку от молотка.

— Конечно-конечно, — отбирая у начальника головку, пообещал Палыч и обещанье своё выполнил. Прораб Пулькин после долгих колебаний наконец принял устойчивую позу.

— Кто же так молотком, без клинышка, работает? — укоризненно сказал Палыч Виктору. — В рукоятке же прорезь есть, надо было клинышек забить.

— А вы нам не оставили… клинышка, — парировал упрёк, оживая, Витя.

— Идиот, — обречённо вымолвил прораб Пулькин. Поперёк лба его красовалась огромная лиловая шишенция. — И я — идиот, хотя и учился. Ух… темно в глазах. Местами. Видимо сотрясение.

— Сейчас «скорая» приедет. Наверное, — перестала реветь штукатурщица Валя Брусничкина. Она подхватила пошатнувшегося Пулькина.

— Не надо, — отстранился прораб. — Завтра же позвоню в «Центр занятости», пускай этого… обратно… забирают…

— Ладно уж, Семён Кондратьич, — добродушно сказал плотник Палыч. — Оставь мне парня, научу — чему смогу. А в «Центр занятости» всё равно позвони.

— Зачем? — блуждал зрачками прораб.

— Пускай инструментальщика пришлют!!! — выпалил со всей дури Палыч.