Виктор ВЛАСОВ 

Омск

.

Красный лотос

Любовь теней в театре мертвецов
Казалась мне нелепым совершенством,
А та, что так и не пришла ко мне из снов
Не обещала мне ни счастья, ни блаженства.

.

Предисловие

– Ну что же, Энно, чем мы рассказ о славных временах продолжим? – спросил мудрец Генбо, раскладывая свиток на коленях. Большой пушистый кот с душою погибшего самурая лениво потянулся, выпуская коготки.

– Давай старик, присочиним чего-нибудь про этих, молодых. Любовь, разлука… романтики читатель искушённый просит. Ведь шкурой чувствую, прибьют меня однажды критики… Пиши:

На самом дальнем краешке Земли лежит прекрасная страна, омытая со всех концов волнами Океана, вознёсшаяся к Небу будто бы хребтом дракона – цепями синих гор, вершины их пронзают небеса насквозь, теряясь в облаках. Там солнечный восход – улыбка Матери богов, Аматерасу-омиками.

Япония расположена на четырёх крупных островах: Кюсю, Сикоку, Хоккайдо и Хонсю, и около тысячи мелких. Природа там живописна: ущелья и широкие долины, бурливые горные речки, несущие потоки талых вод. Особую прелесть ей придают красивые берега с заливами и небольшими островками, и горы, покрытые лесом.

Когда-то небогатый феодал Ота Докан построил крепость на восточной стороне острова Хонсю и назвал её Эдо[1]. Крепость стала тыловой базой армии «покорителя северных варваров», сёгуна Ёсисады Хадзиме.

Сёгун служил неким силам, выдвинувшим претензии на власть в объединённой Японии. Их представителем, явленным народу, был император-марионетка Нинтоку Тода. Не все были согласны с новыми порядками – в провинции Идзу вспыхнули мятежи. В конце века, раздавив в тылу заговор родственников сёгуна, клана Ходзе, крепостью овладел Иоши Хавасан, один из военачальников Ёсисада Хадзиме. Эдо превратился в фактическую столицу Востока Японии. Номинальной столицей оставался город Киото, что в трёхстах милях к западу от Эдо, где жили законные, но бессильные сыновья императора Гонары из священного рода Ямато.

В то время, когда на западе империи полыхала гражданская война – восстали против поборов икко-икки, – три сильных клана северо-востока, «Три Тигра» – Ёсисада, Такэда и Уэсуга, ударили в спину императорским войскам Киото. Разгромив армию Оды Бадафусы и изгнав последних сёгунов Асикага, эти силы сами истощились настолько, что закулисным интриганам пришлось на несколько лет сохранить политический расклад таким, как есть.

История о клане ниндзя «Красный лотос» стала известна задолго до новой кровавой войны между Тодой, самозваным императором Страны Восходящего Солнца, и властителями западных провинций с центром в Киото за господство в Японии.

В народе рассказывают так: у Ёсисады Хадзиме, дожившего до сорока лет, детей не было. Услышав зов смерти, он приказал советнику Идзу Мотоёри, коварному Мотохайдусу, хранить Того, Который будет хорошим хозяином на земле – императора Тоду. Родную сестру, Суа-химэ, обольщавшую своего брата, Ёсисада Хадзиме давно прогнал от себя, ославив её аморальной, не достойной править страной. Но у принцессы Суа нашлись покровители – ставший сёгуном Ода Бадафуса, приближённый к почившему с миром настоящему императору Киото. Новую войну развязала шайка преступников под началом прекрасного полководца. Этим великим воином оказалась сестра ушедшего в мир иной сёгуна Ёсисады, вокруг имени которой собрался клан «Пылающий рассвет» – мятежница Суа-химэ.

Но эта история не столько о войне между правителем и провинциальными владыками, а скорее о несчастной любви юных ниндзя.

Глава 1

Ранним утром Татсумару открыл глаза, слышался шум водопада. Полежав минуту, он поднялся на ноги, сделал несколько простых упражнений, стойку на голове и в этой позе застыл, руками охватив затылок. Вскоре послышались лёгкие шаги.

– Аяме, – улыбнулся он. Дверь была не заперта, и симпатичная девушка невысокого роста в светло-красном кимоно вошла и остановилась на пороге.

– Татсу, ты не пригласишь войти? – застенчиво спросила она. У нее было маленькое выразительное лицо, и родинка на левой щеке. Короткие чёрные волосы не касались плечей. Ни малейшего высокомерия.

– Конечно, входи, – обрадовался юноша.

Девушка, чуть смутившись, прошмыгнула босиком в дом, оставив обувь у порога. Она что-то держала в руках у себя за спиной.

– Чем так вкусно пахнет? – поинтересовался Татсу. – Что на этот раз приготовила для меня?

– Пока ты спал, я испекла печенье! – сказала она и улыбнулась.

– Какая умница! – воскликнул он, а про себя подумал: «Я её сегодня поцелую».

Татсу выполнил шпагат у босых ног Аяме:

– Я ваш! – засмеялся юноша, вскочил, протянул к ней руки. Она попятилась и скользнула в сторону.

– Подожди, – растерялся Татсумару. – Я умоюсь, – он рванулся в дверь, чуть не сбив подружку с ног. И как был в тёмно-зелёных штанах, прыгнул с крутого берега в ледяную воду водопада.

Аяме вздрогнула, ей стало не по себе: даже в зной вода, куда прыгнул Татсумару, ледяными иголками обжигала тело.

Юный ниндзя появился мокрый, капли ещё стекали с его чёрных волос. Он зашлёпал нарочно неуклюже к Аяме:

– Я замёрз, – обхватил, прижал к себе и поцеловал родинку.

– Ой, ты и правда ледяной, – присев, выскользнула она из его объятий.

Запах ванили, которым напитались волосы, нравился ему, и худощавое лицо озарила улыбка.

Татсумару жил один в хижине у водопада. Когда-то давно его родители погибли в войне между Имагавой и Такэдой. Отец, умирая, просил мастера Шуинсая принять и воспитать Татсу-тянь. За малышом последовали слуги, но подрастая, Татсумару сам запретил слугам появляться здесь. В родительский дом он иногда заходил, чтобы пообедать, оставить кое-какие распоряжения.

Аяме навещала его каждое утро, иногда приносила пирожки из чёрных бобов, рисовые колобки, завёрнутые в бамбуковые листья.

Чтобы лучи осветили скромное жилище, юноша отодвинул занавески и открыл окно. Его обитель  наполнилась свежим воздухом, душная обстановка сменилась влажной прохладой водопада.

– А зачем понадобилось стряпать ванильное печенье, неужто учитель Шуинсай проголодался, а его слуга разучился стряпать? Старик совсем из ума выжил! – после первых пришедших на ум слов, Татсумару некоторое время хранил молчание, наблюдая за девушкой, которая пристально глядела на его обнажённые плечи.

– Ты должен почитать нашего наставника как родного отца! Однажды твое легкомыслие подведёт тебя, и ты горячо пожалеешь. Подобное от тебя ещё услышу – проучу! – с укоризной высказалась девушка. Аяме знала, что колкости из уст Татсумару в адрес старого Шуинсая лишь способ вывести её из себя.

Туесок, который Татсумару брал в дорогу, был наполнен хрустящим сэмбэй[2]. Ему нравилась снедь, приготовленная Аяме. Поразительно: девичьи руки могли держать не только тяжёлый меч и ловко владеть им, но и вкусно готовить.

Татсумару поклонился, выразив благодарность девушке за то, что не придётся оставаться голодным, хотел было взять из рук Аяме туесок, но та быстро спрятала его вновь за спину.

– Сейчас же забери свои дерзкие слова об учителе обратно!

Но юноша выпрямился во весь рост, провёл ладонью по своим коротким волосам и проговорил:

– Да ладно, чего там, подумаешь, – и, подождав немного, признался: – Слова мои такие же пустые, как и голова.

Аяме искренне верила, что глупого юношу можно исправить.

– Отвернись: я переоденусь.

Татсу надел на себя тёмно-синий костюм без рукавов и такого же цвета нарукавники из твёрдой кожи, подаренные дядей – самураем. Натянул плетёные сандалии и махнул рукой, жест означал, что он готов идти к учителю.

Татсу хотел обрызгать девушку студёной водой.  Зачерпнув ладонями из бочонка, озорно поглядел на неё.

– Только попробуй! – пригрозила она пальцем. – Ну…

Девушка отскочила.

Татсу воспользовавшись этим, взял туесок и стал жевать печенье.

– Неплохо, – оценил он, значительно кивнув. – У тебя талант!

Дожёвывая, спросил, не принесла ли она ему чего попить. Это была очередная шутка, и Аяме мило улыбнулась в ответ.

Каждое утро в деревне Ампаруа для молодых ниндзя проводились занятия возле бамбукового леса. Учитель Шуинсай собирал воинов подле своей большой хижины. Наставник верил в каждого ученика, зная, что армия повелителя Тоды не такая уж многочисленная.

Дорога к жилищу мастера поднималась вверх, за выступ лесистой горы, ниже виднелось широкое рисовое поле. На пути попадались скатившиеся огромные валуны, их приходилось также огибать, и юные ниндзя продвигались, петляя. Отсюда шум водопада слышался невнятно. Горные воды – ледяные, и сама мысль искупаться в них приводила в дрожь.

Татсумару и Аяме шли не спеша, прислушиваясь к пению птиц, журчанию ручейка, вглядывались в пестреющие цветами луга, в лиловатые взгорья, уходящие вдаль к снежной гряде, ощущая величие и покой природы.

Дом старого мастера стоял в центре додзё Ампаруа на холме около бамбукового леса в одной ри[3] от жилища Татсумару. Тут они и нашли благородного Шуинсая – в сером одеянии, подтянутого, длинные седые волосы аккуратно заплетены в косичку, взгляд голубых, как небо, глаз пронизывал насквозь. Учитель был довольно высок ростом, как и Татсумару, в руках держал самурайский меч.

– Вы опоздали, – разочарованно произнёс мастер. – Ваш приятель трудится уже вовсю.

Рикиморо пытался зацепить стальной крюк за маленький выступ стены, но промахивался. Остатки стен от разрушенного старинного замка использовались для набрасывания крюков на верёвке, по которой ученики стремительно вскарабкивались наверх.

Вблизи деревни Ампаруа имелось додзё – такое место, специально оснащенное под тренировки. Почерневший мостик вёл в бамбуковый лес. В глубоком рву словно драконьи клыки, поднимались столбы. Между ними выглядывали из воды большие чёрные гладкие камни. Под наблюдением мастера ученикам по столбам нужно точно прыгать,  держать равновесие на скользких камнях.

У ограды на столике лежали сюрикены – заточенные звёздочки всяких размеров и конфигураций, ими нужно метко попадать по деревянным, в рост человека мишеням. Татсу взял пару, зажал между пальцами одной руки и резко метнул. Мишень на расстоянии нескольких шагов отозвалась единым слитным звоном.

Когда-то у малыша Татсу-тянь не получалось бросать точно в цель, и он хитрил: подходил и вкалывал остроконечную звёздочку в красную древесину. Если наставник замечал, то награждал его суровым взглядом. Как-то раз Татсу осмелился сказать, что метание сюрикенов – баловство, и за это учитель наказал его: велел Татсу вытянуть руку к стене, а сам сделал движение, как бы бросая звёздочку в его ладонь.  Татсумару в испуге успел быстро убрать руку. – Звёздочка воткнулась именно в то место, где была его ладошка. Тогда ему запомнились проникновенные слова учителя: «Не знаешь – не говори пустое. Сюрикен – смертельное оружие». Татсумару призадумался, ему не понравилось ловить ладошкой острый сюрикен.

Продолжение — на сайте «Наша молодёжь»: http://nasha-molodezh.ru/blogs/viktor-vlasov/viktor-vlasov-kniga-krasnyiy-lotos.html

А также на сайте русских эмигрантов «Русский Дом» https://russiahousenews.info/molodie-pisateli/viktor-vlasov-krasniy-lotos

[1] Эдо (ныне Токио) – столица Японии.

[2] Сэмбэй – тонкое сухое японское печенье из риса.

[3] Ри — мера длинны, равная 3,9 км.

.

Иллюстрация: Анна Седанова, техника рисования — сухая пастель.