«Русское государство давно уже признано великой державой, с которой должны считаться все государства мира и которая играет видную роль в международной политике, – пишет Николай Бердяев в своей работе «Судьба России» (1918), с которой можно ознакомиться в электронном читальном зале Президентской библиотеки. – Но духовная культура России, то ядро жизни, по отношению к которому сама государственность есть лишь поверхностная оболочка и орудие, не занимает ещё великодержавного положения в мире… То, что совершалось в недрах русского духа, перестанет быть провинциальным, отдельным и замкнутым, станет мировым и общечеловеческим».
18 марта 2019 года исполняется 145 лет со дня рождения Николая Александровича Бердяева (1874–1948), одного из самых ярких мыслителей XX века, русского религиозного философа, пришедшего в своих исканиях к христианскому экзистенциализму.
Электронные копии раритетных изданий из фонда Президентской библиотеки позволяют ознакомиться с идеями, которыми Бердяев обогатил современную философию.
29 сентября 1922 года от набережной Лейтенанта Шмидта в Ленинграде отошёл знаменитый «философский теплоход» с теми, кто стал не нужен родной стране. На палубе среди себе подобных стоял и прощался с Петербургом, с Россией Николай Александрович Бердяев и вспоминал недавний разговор со священником Алексеем Мечёвым, после которого, по его свидетельству, он вернулся потрясённый: «Когда я вошёл в комнату Алексея… Мечёв встал мне навстречу, весь в белом, и мне показалось, что всё его существо пронизано лучами света. Я сказал ему, как мучительна для меня разлука с родиной. „Вы должны ехать, – ответил мне о. Алексей. – Ваше слово должен услышать Запад“», – пишет Бердяев в большой итоговой работе «Самопознание. Опыт философской автобиографии», подводящей итоги всего сделанного им.
…Бердяев прощался с городом на Неве, к которому, впрочем, ещё не успел прирасти душой так, скажем, как к Москве и её университету, где он преподавал два года. Ну разве что в «башню» Вяч. Иванова у кромки Таврического сада спешил, как студент на лекцию любимого профессора. Посещал Бердяев ещё один дом в Петербурге, пышно названный Философским салоном писателя Д. С. Мережковского, одного из лидеров российского декаданса. Стоя на палубе теплохода, выходящего в открытую Балтику, он вдруг остро, до боли, осознал, что никогда не увидит родного Киева, где прошло его детство. Играть со сверстниками не любил, больше привлекала библиотека отца – киевского уездного предводителя дворянства. В десять лет Николай прочёл Достоевского и потом долгое время не брал в руки других книг, переживал и усваивал прочитанное. В том же возрасте играл с воображаемым другом – Андреем Болконским – за невозможностью найти на своей улице столь же благородного товарища, способного поговорить с ним на отвлечённые темы. А потом сел за труды Шопенгауэра, Канта, Гегеля.
Мысль Бердяева в своём развитии поднялась к вершинам христианского экзистенциализма во многом благодаря работам европейских философов, которые привели его к трудам религиозного мистика, «тевтонского философа» Якоба Бёме.
Направляемый и терзаемый собственными философскими вопросами, Бердяев становится на путь поиска «нового революционного сознания», религиозно-философского движения той части интеллигенции, которая, оказавшись вне Церкви, пыталась проложить свои пути к Богу. Бердяев был одним из организаторов и постоянных авторов философских журналов «Новый путь» и «Вопросы жизни», участвовал в выпусках сборника «Вехи».
В книге «Духовный кризис интеллигенции» из собрания Президентской библиотеки философом обозначен реальный «символ веры»: «Кто почувствовал живого Бога и реальный путь соединения с ним, тот не нуждается уже в выдумывании себе ложных богов, в социальном утопизме, в отвлечённой конструкции совершенства на земле».
Первоосновой мира Бердяев считает не бытие, а свободу. Из этой свободы Бог и создаёт человека – свободное существо, личность. Он признаёт, что свобода, будучи иррациональной по своей природе, может вести как к добру, так и к злу. Согласно Бердяеву, зло – это свобода, которая оборачивается против самой себя, это порабощение человека фетишами искусства, науки, религии. Они порождают отношения рабства и подчинения, из которых, собственно, и возникает история человечества.
Монография Бердяева «Смысл истории» (1990), электронную копию которой можно «полистать» в электронном читальном зале Президентской библиотеки, затрагивает предмет философии истории. Рассуждая о её смысле, Бердяев писал о том, что «человек есть в высшей степени историческое существо и что нельзя рассматривать человека вне глубочайшей духовной реальности истории».
В Париже эмигранту Бердяеву удалось учредить Религиозно-философскую академию, в которой он прочёл множество лекций на философские, исторические, литературные темы. Он стал также одним из основателей Лиги православной культуры. За время эмиграции Николай Александрович стал автором более 40 книг и 450 статей – за малым исключением почти все они переведены на иностранные языки. Европа зачитывалась его «Новым средневековьем» (1924), событием стал выход работы «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики» (1931) и др. Посмертно были опубликованы широко цитируемое «Самопознание. Опыт философской автобиографии» (1949) и другие издания.
В 1942–1948 годах Бердяев был семь раз номинирован на Нобелевскую премию по литературе. Поразительный факт применительно к философу, не правда ли? Но когда вчитываешься в его блестящие публицистические пассажи, наслаждаешься аргументацией Бердяева-полемиста, все вопросы отпадают.
О Бердяеве очень точно сказал Лев Шестов: «В противоположность Достоевскому и Ницше он на вопросах не любит долго задерживаться – он всегда торопится к ответам, которые к нему как бы сами собой приходят. <…> Оттого его писания носят в значительной степени дидактический, назидательный характер, и нужно сказать, что тут он, точно обретая свою родную стихию, доходит часто до великолепного пафоса».
Источник: Пресс-служба Президентской библиотеки
Тел. 305-16-21 (доб.265)
