«Император Николай II – это признают и его враги – обладал совершенно исключительным личным обаянием, – пишет С. Ольденбург в размещённой на портале Президентской библиотеки электронной копии книги «Царствование императора Николая II. Т. 1» (1939). – Он не любил торжеств, громких речей. Зато в тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, он умел обворожить своих собеседников, будь то высшие сановники или рабочие посещаемой им мастерской. Его большие серые лучистые глаза дополняли речь, глядели прямо в душу. Эти природные данные ещё больше подчёркивались тщательным воспитанием». И тот же автор отмечает: «Индивидуальность престолонаследника, Николая Александровича, была совершенно подавлена крепким кулаком нервного отца».

18 мая 2019 года исполняется 151 год со дня рождения императора Николая II. Президентская библиотека представляет обширную подборку материалов о последнем русском самодержце, вошедшую в коллекцию «Династия Романовых. Земский собор 1613 года». Онараскрывает предреволюционную ситуацию, сложившуюся в России в начале XX столетия, и на этом фоне – трагедию последнего из Романовых. Среди раритетных книг, с которыми можно ознакомиться на портале Президентской библиотеки, – «На рубеже двух царствований. Александр III – Николай II» Н. Русанова (1895), «Царь Николай II, его среда и советники» Д. Орлова (1905), «Царствование императора Николая II. Т. 1» С. Ольденбурга (1939), «Николай II. Разоблачения» Е. Левине (1914) и др.

В предисловиях к большинству перечисленных изданий говорится, что правление императора Николая II представляет собой одну из самых мрачных страниц русской истории. Начавшееся в день коронации трагедией Ходынки, оно завершилось неслыханным социальным катаклизмом.

«Лишённое сколько-нибудь глубокого политического воспитания, наше культурное общество не поняло, какое фатальное наследство оставил Александр III своему сыну, – и устремило на последнего свои взоры, полные надежд и ожиданий», – пишет В. Чернов в книге«Юбилей Николая последнего» (1904). И, казалось бы, не без оснований – преподавателями и наставниками цесаревича были люди с мировыми именами: Н. Н. Бекетов, Н. Н. Обручев, Ц. А. Кюи, К. П. Победоносцев и др. Впрочем, как свидетельствуют книги, наставники лишь читали лекции, но проверять усвоение материала и ставить оценки не имели права.

Как писал эмигрировавший в Лондон депутат Государственной думы 1906 года князь С. Урусов в книге «Император Николай II: жизнь и деяния венценосного царя» (1909), «воспитание всех венценосцев вообще было скверное. Придворная жизнь окружает их туманом раболепства и бесстыдной лести… В западно-европейских конституционных странах будущие главы государства, благодаря посещениям университета и более свободному общению с людьми, могут впоследствии несколько трезвее смотреть на вещи. Но в самодержавной России это не допускается». Приходится признать: домашняя атмосфера, в которой вырос Николай, не способствовала развитию сильной личности.

А Россия в переживаемый сложный период нуждалась именно в таком вожде. Многого ждали от первого публичного императорского выступления 17 января 1895 года. Однако Николай заявил: «Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель». ИсторикС. Ольденбург  так отозвался об этом выступлении: «Русское образованное общество, в своём большинстве, приняло эту речь как вызов себе. Речь 17 января рассеяла надежды интеллигенции на возможность конституционных преобразований сверху. В этом отношении она послужила исходной точкой для нового роста революционной агитации, на которую снова стали находить средства». В свою очередьпублицист, литератор, критик М. Неведомский в книге «Первый год Николая II» (1896) отмечает: «Наиболее передовые земства и земцы настаивали или, вернее, просили лишь о единении царя с народом, о непосредственном доступе земства к престолу, о гласности и о том, чтобы закон всегда стоял выше административного произвола. Словом, речь шла лишь о том, чтобы пала бюрократически-придворная стена, отделяющая царя от России».

В начале ХХ столетия состояние российской государственной машины оставляло желать лучшего: неутешительными были итоги Русско-японской войны, экономический кризис, события 9 января 1905 года, когда войска и полиция Петербурга применили оружие для разгона мирного шествия рабочих, направлявшихся с петицией к царю… Общественное мнение не простило царю нежелание прислушаться к народу, требования которого были разумными и своевременными.

«Если бы он вышел к народу, устремившемуся к нему, если бы он сказал несколько слов и обещал бы хоть на капельку смягчить народные страдания, многомиллионная масса отнеслась бы к нему с новым доверием и воспылала бы снова к нему своей инстинктивной, основанной на предрассудке любовью, – делает предположение Д. Орлов в издании «Царь Николай II, его среда и советники». – Но вместо этого царь погубил самодержавие, искоренил народную веру в себя и вызвал революцию».

В электронной копии «Дневника императора Николая II» (он с 9 лет вёл личный дневник, в архивах хранится 50 больших тетрадей его заметок) за 1890–1906 годы – беглые записи о погоде, обедах с приближёнными к императору лицами, поведении «сокровища» (сына Алексея) – и почти ничего о созревающей в стране революционной буре. «Погода была тихая, солнечная, с чудным инеем на деревьях», – пишет, например, государь Николай Александрович 7 января 1905 года, за два дня до Кровавого воскресенья.

Лев Толстой неоднократно в своих публицистических статьях и прямых обращениях к Николаю настойчиво пытался предостеречь императора от непродуманных решений и шагов. В переведённой с немецкого книге Е. Цабеля «Граф Лев Николаевич Толстой» (1903) можно ознакомиться с гуманистической позицией писателя.

«Два царя у нас: Николай Второй и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой колеблет трон Николая и его династии…» – писал известный издатель того времени А. С. Суворин. В истории России не было другого человека, который мог заявить в лицо самодержцу: «Что вы делаете? Что вы делаете? Что вы делаете? Вы боретесь за власть, которая уходит от вас. Но не важно то, что вы удержитесь или не удержитесь во власти. Важны те телесные и духовные страдания, которым подвергается русский народ вследствие того, что вы не умели и продолжаете не уметь или не хотеть употребить свою власть на благо народа» (из письма Толстого «Царю и его помощникам. Второе обращение»).

С. Урусов в упоминавшейся выше книге «Император Николай II: жизнь и деяния венценосного царя» выносит свой вердикт: «Николай II будет отмечен в истории как логическая необходимость… чтобы ускорить падение вековых цепей самодержавной вакханалии». «Задача, которая выпала на его долю, была слишком тяжела, она превышала его силы», – сокрушается по тому же поводу близко знавший государя наставник цесаревича Алексея Пьер Жильяр.

Гражданское беспокойство Льва Толстого, пытавшегося предостеречь Николая от неверных действий, сбылось. 

В феврале 1917 года Петроград охватили волнения. 2 марта произошло отречение государя от престола. После пяти месяцев содержания под стражей его вместе с семьей отправили в Тобольск,  а затем в Екатеринбург, где 17 июля 1918 года, в подвале дома Ипатьева  Николай Романов, его жена и пятеро детей были расстреляны. В августе 2000 года последний российский император и его семья были канонизированы.

Подробнее о судьбе Николая II можно узнать из электронной коллекции Президентской библиотеки, которая посвящена отмечавшемуся в 2013 году 400-летию Дома Романовых. В коллекцию вошло около тысячи оцифрованных документов, большинство из которых ранее были неизвестны широкой аудитории.

 Источник: Пресс-служба Президентской библиотеки