К 315-летию Санкт-Петербурга выйдет в свет новая книга стихов Андрея РОМАНОВА «Я городом полон…» (Петербург Андрея Романова).
Сост. СИМОНОВА Н.И., ред. РЫБАКОВА В.А.
В сборник вошли лучшие стихи известного петербургского поэта, посвященные Санкт-Петербургу.
Символично, что первую часть сборника представляют стихи о блокаде: каждый стих – история Ленинграда, каждая строчка – память о городе, в котором родился и жил Андрей Романов. От бытописания из коммунальной квартиры, путешествия по проходным дворам, улицам, площадям до космических строк в адрес любимого города, переполнявшего его поэтическую сущность, наполнявшего вселенской любовью, которую поэт так щедро дарит людям.
Как же нам воскреснуть в поле житном,
Если, в сердце, – с видом на Неву, –
У Христа за пазухой не жить нам,
Овладев бессмертьем наяву?
Петербург Андрея Романова особенный и ни с чем несравнимый. Поэт восхищается любимым городом в каждой строчке своего стиха, дает читателю насладиться его вековой красотой и совершенством, богатейшей историей и эпохальной современностью:
Я городом полон, хоть тресни!
Совершая поэтическое путешествие, вместе с автором, мы попадаем в проходные дворы, в коммунальные квартиры, ставшие нам знакомыми. Мы гуляем по Лиговке, Обводному, Фонтанке, Тамбовской; ждем последний трамвай, как он, опаздывая на маршрутку:
Я, гранитный город открывая,
От прохожих счастья не таю…
Ему, Андрею Романову был дан дар и умение поднять до художественных высот описание самых обычных жизненных бытовых сцен и, одновременно, использовать в своей поэзии высокохудожественные, почти космические выражения:
Я – Андрей,
твой вечный Первозванный,
С прошлым восстанавливаю связь.
Как многозначительна фраза поэта, подтверждающая всего лишь жизненный факт и, как сильна строчка стиха своим фантастическим утверждением:
Да – мы живём вне времени на Невском…
Он имел полное право так писать. Андрей Владимирович Романов родился в Ленинграде, накануне великой Победы:
Я здесь в январе,
в сорок пятом
родился и вырос
на этих дворах…
В дни, когда со мной не стало сладу,
Я уже пешком под стол ходил! –
Репродуктор, выживший в блокаду,
О боях в Берлине сообщил.
«Память детства» у поэта, так или иначе, сопряжена с войной: «полустертые минуты» довоенного детства часто вспыхивали в памяти, бередили воспоминания, не давали забыть, а он и не забывал – писал и гордился, что причастен к блокадному братству своего родного города «Дети блокады»:
Я с тобою блокадной судьбой окрылен…
Остаться жить – мне жребий выпал.
О довоенном времени поэт пишет мало, но всю свою жизнь, по крупицам, как мозаику составляя рисунок своего жизненного пути, анализирует в более зрелом возрасте, и делает для себя настоящие открытия:
С блокадниками стоя у картины
постиг я смысл понятья «тишина» –
наш город стал седым,
как пехотинец,
узнавший, что закончилась война.
Петербург Андрея Романова – живой, до боли родной и знакомый. Поэт находит волшебные слова, чтобы подчеркнуть эту городскую бурлящую событиями жизнь; он подбирает такие эпитеты, которые оживляют даже улицы и реки:
Там, где вслед нам Фонтанка смеётся…
Даже Невский на льду оступился
потому, что от счастья ослеп…
…образумилась Лиговка,
Мойка не знает сомнений.
Мне Фонтанка – сестра, а канал – господин,
От меня получивший в простуженный нос;
Выхожу из парадной один на один
С Ленинградом, в котором родился и рос.
Поэзия – его жизнь, а вся жизнь Андрея Романова отражена в его стихах: верные друзья, настоящая любовь, городские события, память. Поэт ни на минуту не забывает о маленькой родине:
В снежном детстве — деревенька
в центре Ленинграда –
маленькая родина моя!
Вот он мой обводный дом,
Вот моя округа,
Мы живем в краю родном
Близко друг от друга.
Простор петербургской «географии творчества» Андрея Владимировича Романова восхищает, появляется желание путешествовать по любимому городу, открывая все новые уголки, укромные места и маленькие проходные дворы. Многие стихи высоко патриотичны и написаны простыми словами, но в них столько силы и любви к Родине, гражданского высокого чувства, сколько было в самом поэте, который слыл истинным гражданином своей планеты Земля:
И понял я, что, как ни рвись ты,
Куда ни кинь свой жадный взор, –
везде – дела,
заботы,
мысли,
Россия, родина, простор.
И совсем буднично, как документалист, продолжает, подчеркивая повседневность жизни, которая не менее важна:
…что в книге жизни нет и не было границы,
что в вечной книге той
для каждого из нас
в единственном числе отведены страницы,
где без черновиков мы пишем свой рассказ.
Наравне с будничными поэтическими строками, поэт пишет совершенно другие стихи, анализируя свою прожитую «кроткую, волшебную, святую» жизнь, показывая масштаб бытия и космические дали, давая оценку мирской жизни:
Мы – не люди, мы – Божьи коровки,
Не подвластные задним дворам.
Каждый поэт в душе романтик, фантаст и мечтатель, но уж очень реальна поэзия Андрея Романова – поэзия будущего:
Когда придёт конец Земному свету
И мы с тобой останемся вдвоём,
Едва ль нам вместе воскресить планету,
Спалённую космическим огнём.
Блок?.. Берггольц?.. Вечтомова?.. Едва ли.
Звездолёт освистан стариной.
Так не ждите нас в мемориале,
Нас, ушедших в космос, в мир иной…
Поэт категоричен в своем мнении, раскрывая «правду», что «умирают люди – поэты остаются на земле».
…но на планете голос мой останется,
как свет давно погаснувшей звезды.
Петербург Андрея Романова – это особая самобытная страница в огромной петербургской поэтической вселенной. Не каждый поэт сможет стать признанным, не каждый сможет свою поэзию вывести на высокий уровень и задать космический маршрут. Это подвластно только гениям с большим человеческим сердцем и великой русской душой:
Что ж мы взяли от жизни?
Наверное, самую малость,
лишь теперь ощутив на пороге спасительной тьмы, –
всё плохое забылось,
но светлая память осталась
об эпохе, в которой
мы все становились людьми.
Симонова Н. И.