Татьяна МИРОВАЯ
Санкт- Петербург
А весна там…
По дороге той идёшь да идёшь,
представляя — сам себе господин.
Там когда-то тополя – молодёжь,
а сейчас куда ни глянь – исполин.
Босиком я не по той ли росе
собирала маков цвет про запас.
Только жизнь — она такой дровосек,
размахнулась так, что искры из глаз.
Старый конь давно истёр удила,
тополиный пух осел на крыло.
Променяла я свои зеркала
на оконное простое стекло.
А дорога та, как прежде, домой,
вся исхожена – смотри-не смотри…
Но весна там —
ах, весна, Боже мой! —
первый день от сотворенья Любви.
.
Зимнее утро
Льдом окрепшим онемела
в речке стылая вода,
обозначилась на белом
строчек узких череда.
Будто не было ни весен,
ни грачиной кутерьмы,
не просила бабья осень
солнца летнего взаймы.
По заснеженному полю,
как часы заведено,
то ли смехом, то ли болью
пряжу вьёт веретено.
Нити стелются ковылью
на седой земли чело,
то ли руки, то ли крылья
белым мелом обвело.
Недоношенным младенцем
обозначился пятак
и несвежим полотенцем
утро выбросило флаг.
.
Пьедестал
Какая стынь, как воздух пахнет серой,
теплу бы стать, да где найдёшь тепла.
И за порогом нищенская Вера
последний хлеб Надежде отдала.
Та заметалась в поисках опоры:
зачем спасать, когда утерян свет.
И сникла, и сдалась, и очень скоро
ушла, шепнув покаянное «нет».
И лишь Любовь слепа была, не глядя,
не слушая, что шанс ничтожно мал,
не вопреки, но ради, только ради
шагнула на остывший пьедестал.
Татьяна
Ах, какие стихи!
Даже сердце замирает!