Владимир ХОХЛЕВ

Санкт-Петербург

ЧЕРТОВЩИНА

Васильич опять загулял. Сергей понял это по грому падающей посуды в соседнем доме. Он закрыл окно, погасил свет и лег. Уставший, заснул быстро.
Луна стояла в самом зените, когда Сергея разбудил громкий стук в дверь. Нащупав тапки в темноте, не включая свет, он прошел по лунной дорожке на веранду и сердито крикнул:
– Кто?
– Се-е-е-рега, открывай! Васек у тебя?
– Васильич, ты что ли?
– А-а-а то, кто ж? О-открывай, Васек у тебя?
Сергей открыл дверь.
– Нет у меня никого.
– Не в-ври мне, Се-е-рега, Ва-васек – у тебя! – Васильич вошел в дом, – а то куда ж ему деться… Васька! С-сукин кот выходи… – Васильич обернулся к Сергею, – а ты свет-то в-включи, в-в-включи!
Васильич, пошатываясь, заглянул во все комнаты, затем устало опустился на табурет около печки.
– Где ж Васька? Ку-у-уда ты его спрятал?
– Васильич, не бузи, никого я не прятал. Нет такой привычки… И вообще, добрые люди спят давно, а не шастают среди ночи. Иди домой!
– Нет, н-нет, – сосед мотал головой, – Васька у тебя, я видел! Хвост его видел!
– Ищи, – Сергей сел на второй табурет.
– Ва-а-а-с-ська! – закричал гость громко, – вы-ы-ыходи! Ди!
Давно зная соседский характер, Сергей решил помолчать. Васильич долго непонимающе озирался по сторонам, пока его взгляд не упал на люк погреба.
– А-а-а! Хитрец, ты его в по-подпол, да?.. А ну, о-открывай, – Васильич икая встал и подошел к люку, – о-открой, я сказал!
– Нет там никого, сам открой, если не веришь, – Сергей не сходил с табурета.
Васильич, потоптавшись, прицелился, нагнулся и присел. С третьего раза, дергая за кольцо, открыл люк.

Он чуть не свалился вниз, когда нетвердо стоя на коленях, опираясь на широко расставленные руки, наклонялся вперед всем корпусом и всматривался в черноту.
– Н-никого! – не вставая, обернулся он на Сергея.
– Я ж говорил.
– К-как так?
Он еще раз осмотрел подпол, прежде чем закрыл люк. После встал и нетвердой стариковской походкой с разведенными в сторону руками поплыл к выходу. – Н-никого-о!
Со стороны казалось, что Васильич мучительно пытается понять что-то. Скрюченным пальцем правой руки он даже почесал левый висок. Уже в дверях он обернулся  и нашел глазами Сергея.
– А у тебя та-ам н-ничего… та-ам! – он указал пальцем на люк. – Ч-чисто! – палец  глубокомысленно пошел вверх. – А у  меня, – палец вернулся к люку, – чертей  та-а-ам! Б-р-р! Не могу! – Васильича передернуло.

Он вскинул брови, тряхнул плечами, сбрасывая что-то, и вышел.