Николай ПЕРЕЯСЛОВ — Художественное свидетельство о мире

Николай ПЕРЕЯСЛОВ

Москва

 

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО О МИРЕ

История русской литературы знает сегодня сразу несколько видов реализма: критический, социалистический, магический, гротескный, метафизический, новый, а также реализм с приставками «сюр-», «нео-», «мега-», «гипер-» и даже «супер-» (не ручаюсь, что перечислил все существующие). И в этом нет ничего удивительного, так как при всей своей кажущейся ясности и конкретности, этот художественный метод не имеет чётко видимых границ и вбирает в себя всё, что так или иначе вмещают в себя непосредственно человеческая жизнь, история и культура (то есть – вся наша реальность), о чём нам красноречиво свидетельствует творчество практически всех отечественных и мировых классиков. Воронский, например, называл Гоголя «реалистом-символистом», а Белинский даже ставил его во главе «натуральной школы», отличительной чертой которой от других литературных течений XIX века было «реалистическое, правдивое изображение действительности», «срисовывание» окружавшей писателя реальности «с натуры» и её изображение, так сказать, «в натуральную величину», в строгом соответствии с природой и жизненной правдой. И это – при том, что страницы гоголевской прозы просто кишмя кишат чертями, ведьмами, оборотнями и всякой другой нереалистической нечистью!..

Однако в том-то и дело, что объектом исследования реализма является не только материальная составляющая жизни, но и активно воздействующие на неё философские идеи и учения, мифологические представления людей, их религиозные верования, музыкальные творения и произведения мировой литературы, человеческие мечтания, сновидения и целый ряд других не материальных факторов, которые, между тем, имеют способность так или иначе материализоваться в поступках отдельных людей и деятельности всего общества.

Мы потому и начали этот разговор с упоминания о Николае Васильевиче Гоголе, что его творчество как нельзя более ярко раскрывает собой сущность не только «натуральной школы», но и всего реализма в целом, который включает в себя и эту самую «школу», и другие литературные течения. В том-то и есть парадокс гоголевской прозы, что абсолютно на равных сосуществующие на её пространствах историческая и мифологическая действительности сплетаются по ходу сюжета в такой неразрывный узел, создают такую правдоподобную реальность, что усомниться в её достоверности – всё равно, что усомниться в факте существования самой жизни. Жизни, в которой одинаково реальны и окружающие нас в быту вещи, и происходящие в нашей судьбе перемены, и совершающиеся вокруг нас общественно-исторические события, потому что всё в этом мире создаётся по рождающемуся сначала в человеческом сознании замыслу, всё движется сжигающими нашу душу чувствами, всё совершается в соответствии с незримыми мировыми законами.

Ни сам Гоголь и никто другой в мире не видел на самом деле, как кузнец Вакула летал верхом на чёрте в Петербург за царскими черевичками для своей невесты, но этот полёт ничуть не менее реалистичен, чем покупка Чичиковым «мёртвых душ» или ошибочное принятие городскими чиновниками продувшегося в карты Хлестакова за высокопоставленного столичного ревизора. Потому что в том и заключается удивительная сила и долговечность реализма, что он вбирает в себя практически все стороны нашей жизни – материальную, биологическую, общественную, мистическую, духовную, чувственную, культурную, метафизическую и так далее. И именно вся полнота человеческого бытия, включая такие не- (и вне-) реалистические, на первый взгляд, понятия как нелинейность времени, поток сознания, бессмертие души, а также различные проявления магии, мистики, метафизики и всякой прочей чертовщины, как раз и выступает залогом наивысшего правдоподобия реалистической литературы.

Таким образом, мы можем утверждать, что реализм – это самый мощный и безграничный из всех существующих творческих методов, суть которого – художественное свидетельство о мире во всей совокупности присущих ему черт и характеристик.

Образно говоря, реализм – это мировой океан, а все остальные творческие методы – лишь омываемые им острова, островки и островята.

Но можно ли утверждать, что, свидетельствуя о мире, реализм лишь механически отражает его, воссоздавая на своих страницах суть происходящих перед глазами художника событий, исторических фактов, владеющих его сознанием идей или кипящих в его душе чувств? Хотим мы того или нет, здесь сам собой всплывает вовсе не второстепенный вопрос о первичности реальности и реализма, с которым так же непросто разобраться, как с вопросом о первичности материи и духа.

Если отталкиваться от учения Маркса, то именно формирующая материальный мир и составляющая его видимую основу реальность как раз и выступает в качестве первичной по отношению к описывающему её реализму. Однако, если верить апостолу Иоанну, то изначальным импульсом всего происходящего является Слово, воплощающее в себе Дух Божий и несущее миру Программу Бытия или Божий Промысел. Литературу иногда вполне справедливо называют «зеркалом жизни» — она действительно (независимо от того, прямое это зеркало или кривое) отражает в своей «амальгаме» фактические проблемы той самой реальности, с которой наяву или в своих мыслях соприкасается писатель. Однако, даже признавая за реальностью факт этой самой «зеркальности», мы вместе с тем не можем не видеть, что сопоставление литературы реализма с зеркалом выглядит несколько неполно, потому что на самом деле не только реальность отражается в книгах воссоздающих её писателей, но и высказанные в книгах писателей идеи, созданные ими образы, и нарисованные картины событий отражаются в свою очередь в зеркале читающего эти книги мира и влияют на него, изменяя и направляя его развитие.

Всё точь-в-точь как в поэме реалистичнейшего из поэтов Владимира Маяковского, давшего в четырёх строках точную схему взаимодействия реальности и реализма: «Бился об Ленина тёмный класс, тёк от него в просветленьи, и, обданный силой и мыслями масс, с классом рос Ленин». Класс – это реальность, Ленин – порождённый ею продукт, который, концентрируя в себе одном всю силу породившей его реальности, становится, в конце концов, энергетически сильнее бьющегося об него класса, перерастает его и начинает над ним главенствовать. Взаимовлияние реальности на реализм и реализма на реальность бесконечно неостановимы и постоянны. Реальность даёт первоначальный импульс для рождения произведения, это произведение реалистически отображает собой породившую его реальность и, видя себя со всеми своими недостатками в отразившем её, как зеркало, произведении, реальность начинает меняться, приобретает новые черты и, независимо от того, в лучшую или в худшую сторону она изменилась, порождает этой своей новизной импульс для создания нового произведения… И так – до бесконечности. Реальность даёт основу для реалистического искусства, а это искусство, в свою очередь, предопределяет собой формирование образа завтрашней новой реальности.

Таким образом, хотим мы того или не хотим, а литература выступает в роли не просто прорицательницы и провозвестницы грядущих перемен, но и сама их как бы и подготавливает, внедряя в сознание общества программу последующего обновления.

Поэтому гораздо сильнее того, насколько реалистичен и правдоподобен реализм в сегодняшней литературе, важно предчувствовать, что он напророчит нам в завтрашней жизни, и в какую живую реальность распрограммируются записанные сегодняшним реалистом слова и строчки.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *