Алена РУСАКОВА 

Нижний Новгород

.

Об авторе:

Алена РУСАКОВА — участница «Школьных Харитоновских чтений» Саров 2020 — лауреат 1 степени

Участница летней сессии «Homo legens» (направление «Литературное творчество»), ОЦ «Сириус», 2019

Победитель регионального этапа ВСОШ по литературе 2020 (призёр 2018,2019)

Победитель осенней сессии всероссийского фестиваля сочинений «РусФест «(ОИЦ «Сократ») среди студентов высшего образования 2021.

Студентка Приволжского исследовательского медицинского университета. Член студенческого литературного клуба ПИМУ. Руководитель – Черкасов Е.С.

Роман-житие Евгения ВОДОЛАЗКИНА «Лавр»

Евгений Германович Водолазкин — современный русский писатель и литературовед. С начала 2000-х годов наряду с научными исследованиями в области древней и новой русской литературы писатель печатает публицистические и научно-популярные работы, среди которых – книги «Часть суши, окруженная небом. Соловецкие тексты и образы» (2011) и «Инструмент языка» (2011). Приблизительно в это же время начал заниматься и литературным творчеством. Романы «Соловьев и Ларионов«, «Авиатор«, «Брисбен«, «Чагин» стали украшением современной русской литературы.

Роман-житие «Лавр«, по мнению многих критиков и даже писателей, стал главным литературным событием 2012 года. Нелинейность времени, необычные события, анахронизмы в речи персонажей тесно переплетаются при совмещении прошлой и настоящей эпох.

Сам Евгений Водолазкин на одной из творческих встреч признался: «Мне кажется, что в последнее время писатели стеснялись говорить о таких вещах, как вечная любовь, вечная преданность, порядочность. Мейнстрим был несколько другим. Я ушёл в XV век, чтобы рассказать о том, что мы забыли в XXI веке. Даже не забыли; просто стесняемся об этом говорить».

Главный герой романа — средневековый лекарь. Обладая даром исцеления, в юности он не может спасти свою возлюбленную и её ребенка и принимает решение пройти свой земной путь вместо неё. «Я много лет пытаюсь служить спасению Устины, которую убил. И все не понимаю, благодатен ли мой труд». Лекарь исцеляет множество людей, выхаживает чумных, понимает на ноги даже самых безнадежных больных. Герой меняется со временем, меняется и его земное имя. Так жизнь Арсения-Устина-Амвросия-Лавра превращается в житие.

«Есть то, о чем легче говорить в древнерусском контексте, — продолжает писатель, — например, о Боге. Мне кажется, что связи с Ним раньше были прямее. Важно уже то, что они просто были. Сейчас вопрос этих связей занимает немногих, и это озадачивает. Неужели со времён Средневековья мы узнали что-то радикально новое, что позволяет расслабиться?»

***

У «Лавра» были все предпосылки успеха. Его исторический фон — Средневековье — описан человеком, Средние века профессионально изучающим», — пишут критики. Действительно, Е. Водолазкин словно «погружает» читателя в быт Средневековья, так подробно описывая всё вплоть до запахов и ощущений, что читатель забывает, что автор романа — его современник. Это время связывает разные периоды человеческой истории независимо от места действия.

Исторический колорит романа создают детали быта, – крестьянского, купеческого, княжеского, монастырского, – через которые передаётся сам образ жизни человека той эпохи, например:

1) описание очищения и тщательного укрепления дома, которое предпринял Христофор, дед главного героя, получив в монастыре подтверждение своей скорой смерти: «Въехав в дом, Христофор проверил, нет ли в нем щелей между бревнами, и заново затянул окна бычьим пузырем. Взял масличных бобов и можжевеловых ягод, смешал с можжевеловой щепой и ладаном… мелко истолок, положил на уголья и в течение дня занимался прокуриванием»;

2) описание езды в княжеских санях в Белозерск: «С этими словами Арсений сел в расписные сани. Сиденье было уложено пуховыми подушками, оно дарило телу свою мягкость с подчеркнутой готовностью дорогой вещи.  Когда солнце утратило в яркости, ледяное пространство стало расширяться. Оглядевшись вокруг, Арсений осознал, что берег теперь остался только слева. Вместо правого берега, сколько видел глаз, расстилались бесконечные версты льда. Это было Белоозеро» (именно эта бесконечность просторов и характеризует всё историческое время, его богатый и разнообразный диапазон).

Многие критики высказывали мнение, что «произведение выстроено по канонам древнерусской литературы».

Произведение наполнено прямыми и косвенными отсылками к житийным текстам. В первую очередь, это жития небесного покровителя героя – Арсения Великого и Арсения Новгородского. Мысль Арсения Великого вспоминает герой над телом убитого Жилой человека, сознавая, что сказанные им слова привели к его смерти: «Помнил ведь Арсения Великого, неоднократно сожалевшего о словах, которые произносили уста его, но ни разу не сожалевшего о молчании» (В житии: «Множицею о глаголЂ, его же провЂщахъ, каяхся, а о молчании никогда же»[1]). Завет о погребении, данный Лавром (Привяжите к ногам веревку и тащите его [тело] в болотную дебрь на растерзание зверям и гадам) прямо соотносится с просьбой Арсения Великого: «Въпросиша же ученицы: Отче, како погребемъ тя? Онъ же рече им: не умЂете ли за нозЂ вервммя оцЂпивши повлещи въ гору».

Описания страшных картин чумного мора тоже достоверны: они исходят из кратких рассказов летописей [Новгородская I летопись…, с. 363, 384, 408].

(«Следующим местом, попавшимся Арсению на пути, была деревня Горы. Пробыв какое-то время в Горах, он обошел Кишемское озеро и, преодолев верст десять, оказался в деревне Шортино. Из Шортина путь его лежал в Кулиги, из Кулиг – в Добрилово, оттуда – в Загорье. И всюду Арсения уже ждали, и местным жителям было уже известно, в чем должна состоять их помощь врачевателю»).

Топонимика романа отличается детальностью, свойственной древнерусским повествованиям. Перемещения героя по Руси и в Иерусалим отмечаются подробными названиями множества деревень, сел, городов, рек. Такие точные сведения могут показаться человеку, не связанному профессионально с историей, чрезмерными и даже лишними. Однако авторское мастерство в этой области достаточно велико, чтобы вновь оживить для нас давно забытые названия. Они помогают полно и широко раскрыть мотив пути, — географического, жизненного, духовного.

Историческое время в романе реализуется и с помощью обозначения конкретных дат событий. Точно названы даты рождения (1440) и смерти (1520) главного героя в современном и древнем летоисчислении (от сотворения мира), его возвращение из Святой земли (1487), смерть Христофора (1455).

Образы эпохи создаются авторами при помощи реальных исторических основ; среди них:

• Кирилло-Белозерский монастырь с мощами Преподобного Кирилла;
• тексты древнерусской литературы: летописи (Белозерская, Псковская), патерики (Синайский, Киево-Печерский), жития святых (Арсения Великого, Симеона)[2].

Ведь, например, имена Арсения и Христофора тесно связаны с историей Кирилло-Белозерского монастыря, недалеко от которого начинается жизнь герой и в котором он принимает постриг. Так Христофор был одним из игуменов монастыря, а имя Арсений носили несколько монахов, переписчиков книг. Прозвище «Рукинец» обнаружено автором романа в одной из Палей, написанных в Кирилло-Белозерском монастыре.  Имена героев связаны с историей и несут на себе определенное значение и символические ассоциации.[3]

Одним из самых ярких художественных приёмов в романе является употребление Е. Водолазкиным целой палитры имён различных эпох. Посредством антропонимов автор создаёт широкую пространственную и временную панораму.

Е. Водолазкин использует разные свойства имён: их национальные особенности, способность выразить как социальную, так и «временную» принадлежность персонажей. Кроме того, автор использует как имена вымышленных героев, так и имена реальных исторических лиц.

Особое внимание стоит уделить имени главного героя: Арсений, Устин, Амвросий, Лавр, Рукинец.

Исследователи подсчитали, что имя Арсений использовано в романе 1547 раз из 1903 упоминаний главного героя в тексте. Проследим последовательность смены имён героем, их символику и знаковые значения.

Арсений — в переводе с греческого «мужественный, мужской». Герой, чьё рождение было само по себе чудом для родителей, чья стойкость во всех перенесённых испытаниях поразительна, действительно, в полной мере «соответствует» своему имени.

Устин — имя-самоназвание героя. После гибели возлюбленной герой словно бы отрекается от себя, меняя имя и всю свою жизнь. («Отдавая себя Устине, ты… изнуряешь свое тело, но отказ от тела – это еще не все. Откажись от своей личности. Ты уже сделал первый шаг, назвавшись Устином», — говорит юродивый Фома).

Амвросий —  в переводе с греческого означает «принадлежащий бессмертным, божественный». Это имя-память героя о своём погибшем друге. Ведь Амброджо и Арсений получают имя в честь одного и того же святого.

Автор также отмечает возможную связь этого имени с амброзией, напитком бессмертных греческих богов. Это связано не только с занятием родителей Амброджо, виноделием. Ведь приняв постриг, Арсений устремляется к этому самому бессмертию, вновь меняя направление своего пути, переходя от пути горизонтального, географического, к высокому, духовному.

Лавр — «хорошее имя Лавр. … Будучи вечнозелёным, оно знаменует вечную жизнь».

Автор не только доподлинно воспроизводит исторические реалии, но и нередко прибегает к анахронизмам, словно «играя» с историей. Тем самым писатель стремится показать хрупкость времени, его зыбкость, возможность одновременного существования разновременных событий.

Е. Водолазкин использует лексику и речевые обороты современной эпохи, помещает в иное время признаков современности, создавая тем самым некий анахронизм, зачастую заметный не с первого взгляда.

Стоит упомянуть о так называемом феномене «пластиковой бутылки». Её заметили многие читатели уже сразу после выхода романа в печать. «Из-под снега полезла вся лесная неопрятность – прошлогодние листья, потерявшие цвет обрывки тряпок и потускневшие пластиковые бутылки. На открытых солнцу полянах уже пробивалась трава, но в глухих местах снег был еще глубок» (между тем первая пластмасса была получена английским изобретателем А. Парксом лишь в 1855 году, — нередко доказывали читатели, часто не понимая истинных намерений автора).

Именно эта неожиданно появляющаяся в Средневековье вещь из далекого будущего удивляет многих читателей и вызывает множество споров. По словам автора, этот символ как нельзя лучше показывает «отсутствие времени«. «Никого не удивило, что в романе смешиваются языки. Герои «Лавра» говорят и на церковнославянском, и на сленге — это хуже пластиковой бутылки», — отметил Водолазкин в одном интервью.

Многочисленные вставки из неведомого будущего на первый взгляд кажутся неуместными, однако имеют большое смысловое и философское значение, представляя собой невероятную связь времён. Так здесь возможно то, что мальчиком главный герой видит в огне очага себя в преклонном возрасте, и позже, уже будучи послушником Устином, так же видит себя ребёнком сквозь десятилетия.

Интересно, что в Пролегомене автор повествует будто бы из двух времён одновременно: «Средневековье не было временем сентиментальным» (сам термин «Средние века» появился в Италии в XV-XVI веках, т.е. на Руси в это время это определение не было известно).

Таким образом, историческое время в «Лавре» создаётся с помощью точных деталей быта и речи. Оно несёт на себе множество важных функций, в первую очередь создавая некую «оболочку», первый слой восприятия романа. Именно подробное жизнеописание Средневековья помогает читателю сделать первый шаг к пониманию главных идей романа.

Мы постарались раскрыть понятие «историческое время» в романе «Лавр», рассмотреть его многообразие. Новаторство автора состоит в том, что время в его книге не просто становится действующим лицом, но и формирует саму канву произведения, создаёт различные уровни понимания романа. Роман «Лавр» охватывает огромный исторический диапазон — от античности до наших дней; тем самым автор создаёт уникальный художественный мир, существующий во многих измерениях.

Писатель смело использует все возможности антропонимики и топонимики для полноценной характеристики своих персонажей, места действия, целой эпохи. Система двойников же объединяет все временные реальности, ставя в один ряд героев прошлого, настоящего и будущего.

Писатель и журналист Т. Морозова в рецензии для журнала «Знамя» отметила удачно выбранный Водолазкиным тон повествования, в котором нет «картонной архаики, «древнерусской тоски» и тяжеловесного резонёрства». По её мнению, «автору удается соединить редкую для серьёзной литературы занимательность с интеллектуальным и духовным началом».

Некоторые критики отмечают некоторую «искусственность» 3-ей части романа, так как путешествие, по их мнению, превращает житие в «приключенческий роман», даже в фэнтези. Литературоведы полагают, что слишком большое «географическое разнообразие» может отвлечь читателя от основной философии (жизни и смерти, поиска смысла бытия), однако именно оно и доказывает тщетность «горизонтального» движения.

Роман Е.Г. Водолазкина «Лавр» очень актуален в наши дни. Он заставляет задуматься о смысле человеческой жизни, о вечно убегающих секундах нашего бытия.

Библиография:

1. Архангельская А.В. Время древнерусское и современнв романе Евгения Водолазкина «Лавр» // Материалы научной конференции «Ломносовские чтения» 2013 г. Междунар. научной конференции студентов, аспиранти молодых ученых «Ломоносов–2013» / Под ред. М.Э. Соколова и др. Севастополь, 2013. Т. 1., С. 113–114.
2. Водолазкин Е.Г. Лавр. — М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. — 440, [8] с.
3. Житие преподобного отца нашего Арсения Великого – Житие преподобного отца нашего Арсения Великого // Свт. Димитрий Ростовский. Жития святых. Кн. 3. Март, апрель, май. Киево-Печерская лавра, 1764. Лл. 390 об. – 398 об.
4. Житие преподобного Прокопия Устюжского – Житие преподобного Прокопия Устюжского. СПб., 1893.
5. Махинина Н. Г., Сидорова М. М, Историческое время в романе Е. Водолазкина «Лавр». Филология и культура. 2017. №2 (48)
6. Пчела, 1981 – Пчела // Памятники литературы Древней Руси. XIII век. М., 1981.
7. Трофимова Н. В. Традиции древнерусской литературы в романе Е. Г. Водолазкина «Лавр». Rhema. Рема. Литературоведение. 2016. №2

1. [1] Житие преподобного отца нашего Арсения Великого – Житие преподобного отца нашего Арсения Великого // Свт. Димитрий Ростовский. Жития святых. Кн. 3. Март, апрель, май. Киево-Печерская лавра, 1764. Лл. 390 об. – 398 об.

[2] Махинина Н. Г., Сидорова М. М, Историческое время в романе Е. Водолазкина «Лавр».  Филология и культура. 2017. №2 (48)

[3]  Трофимова Н. В. Традиции древнерусской литературы в романе Е. Г. Водолазкина «Лавр». Rhema. Рема. Литературоведение. 2016. №2