Егор ЧЕРКАСОВ 

Нижний Новгород

.

Любовь. Кометы

Уже все СМИ писали о том, что к городу приближается огромная комета, безжалостная и неумолимая. Моя же газета была жадна до неординарных новостей, поэтому мы не писали про приближающийся апокалипсис, а сидели на насиженном месте ровно.

Но в одно утро ко мне на почту пришло письмо. Я был ошеломлен прочитанным: мальчик влюбился в комету! В письме его взволнованная мать писала, что с приближением кометы ее сыну Саше, мальчику 12-ти лет, становится все хуже и хуже, он не ест и не пьет и со дня на день ждет внеземного вторжения. Кроме того, мальчик за это время исписал несколько тетрадок стихами и письмами, посвященных их волнительной встрече. Мать писала с просьбой о помощи. Нам. Газете. Не врачам.

Ехать к сумасшедшим было частью моей работы. Чуйка мне подсказывала, что только сумасшедшие и обладают порой информацией, которая просто по логике не может попасть в руки обычным людям. В конце концов, тема любви, да еще такой нестандартной, могла бы зайти в нашей газете. Я отпросился у главреда и поехал на встречу с необычным мальчиком.

Дверь открыла мать Саши. Я молча вошёл в квартиру. Взволнованная мать спешно провела меня в комнату сына. На кровати, весь в поту, лежал юнец болезненного вида с осунувшимся лицом. Услышав, что в комнату вошли, он приоткрыл глаза и посмотрел на меня.

-Саша, это журналисты. Как ты и просил, я написала им, — известила мальчика мама о моем прибытии.

Мальчик попытался приподнять голову, но я ему сказал:

-Можете не вставать, это не нужно. Как ваше самочувствие? Врача вызывать пытались?

Саша загадочно улыбнулся.

-Видимо, придется рассказать все заново, — протянул он, вновь приподнимая голову.

Мама подбежала, положила ему под голову еще одну подушку, и он, уже почти сидя, продолжил. – Ну, ничего. Время ещё есть, я не сильно спешу. Постараюсь быть краток — это не лечится. Это — любовь.

-Любовь к комете? У мальчика? Не пора ли девчонок за косы тянуть? — я решил пошутить, но в комнате ни мать, ни сын не засмеялись.

-Да, такое бывает, — с серьезным видом продолжил мальчик, — бывает примерно раз в несколько столетий. Настолько редко, что вызывает у обычных людей такое же желание пошутить, как и у вас. Я это знаю и поэтому не обижаюсь. Дело в том, что я такая же комета, как и та, которая приближается на землю. Я люблю ее, она- меня. Мы неминуемо идем навстречу к друг другу и нас уже не остановить. Вот и все.

-Давайте по порядку, — я решил своим деловым тоном встряхнуть эту обстановку, похожую, честно говоря, на шизофрению в стадии обострения. — Как вижу я, вы – дитя человеческого рода. Где доказательства, что вы есть такая же комета? И кстати, что же все-таки сказал врач?

Эх…, -мальчик тяжело вздохнул, — давайте начнем вновь по порядку. По порядку, которого нет на самом деле. Он возникает лишь у простых людей. Поэтому, когда рождаемся мы-порядок начинает превращаться в…В общем, вам крупно повезло, что вы –не я.

Вы абсолютно правы- я ребенок. Но это лишь оболочка. Внутри меня- комета. Сложно представить? Нужны доказательства? Потерпите до…до завтрашнего утра. А врач…Он диагностировал такую ерунду! И каждый врач диагностировал разную ерунду. Такая у нас медицина.

-Ну хорошо. Расскажите мне и нашей газете, как любят кометы, ну то есть Вы? — вопрос вырвался сам по себе, и в тот момент я даже подумал, не сумасшедший ли я сам.

— О, это самый правильный вопрос! – оживился мальчик. — Об этом ещё никто никогда не писал. Вы – первый, кто покажет это свету, донесёт до простых людей! Наша любовь – это огромный взрыв, яркая вспышка. Мы врезаемся друг в друга и мгновенно разлетаемся на тысячи осколков, — воодушевлённо рассказывал Саша. — Незабываемая красота! Это нужно видеть!

-То есть, вы утверждаете, что комета встретится с Вами, и Вы взорветесь вместе с ней?

-Именно так. Так происходит настоящая любовь. На такое способны только кометы. Вам это не дано. Да и не нужно. Поэтому, передайте остальным жителям города, что взрыв кометы-это наше дело, а не их. До жителей, их домов, садов и огородов не долетит ни единый осколок.

Мальчик вновь улыбнулся, но живее, чем в первый раз. Я решил, что с интервью покончено, пожал ему его слабую руку и, напоследок оттараторив несколько банальных пожеланий ему и маме, удалился. Мать Саши что-то мне вслед говорила, но я уже не вслушивался в её слова. Скорее всего, она оправдывалась и извинялась за сына, за всю нелепость ситуации, но я поспешно вышел от них, будучи твердо уверенным в том, что посетил сумасшедших, которые не дали мне ничего, кроме каши в голове. Для меня в том момент всё это «интервью» казалось пустой тратой моего драгоценного времени, и я не хотел отдавать этому ни одной минуты больше. Я не знал, что сказать главреду, потому что показать ему такую статью было бы равносильно вылету с работы. Да, мы писали в нашей газете про нестандартные случаи, например, про говорящих воронов, живущих у кого-то дома, или о том, как человек на велосипеде прокатился по всей стране. Но про такое…

Был уже вечер. В редакцию не было смысла идти, и я решил показать свое интервью уже завтра утром. Придя домой, я, по обыкновению, выпил стакан холодного молока и лёг спать.

Но уже утром я был разбужен звонком из редакции. Звонил главред:

-Ты спишь?! Ещё спишь?! Ну, ты даёшь! Ты успел взять интервью у этого мальчика?! Успел? Ну, слава Богу! Это сенсация! — и повесил трубку.

***

Мальчик сдержал слово. В пять утра, со слезами радости на глазах, он уже стоял у своей кровати в одной пижаме, раскинув руки в стороны… Навстречу ему на огромной скорости летела комета, сжигая воздух вокруг себя. Мальчик не соврал: она влетела точно в него, а он… Он разбежался и прыгнул в последний раз: выпрыгнул к ней навстречу. В окно. Яркая и мощная вспышка, взрыв и…

Как мальчик и обещал, никто вокруг не пострадал. А он? На тысячи осколков разлетелись две кометы — две любящие друг друга кометы.

.

В один конец 

В., уже довольно пьяненький, в шубе нараспашку, не боясь простудиться, вышел из дорогого ресторана покурить и, как ни странно, отдышаться, потому что в там было немного душно. Странный иногда бывает наш человек: выходит подышать на улицу, то есть покурить. Такой себе «свежий воздух»!

А у ресторана В. уже ждала машина. Из нее вышел водитель и обратился к своему клиенту.

-Ну, здравствуйте, В.! Не ожидали-вижу по глазам. Но делать нечего. На вас заказ пришел из диспетчерской. Обсуждать его нельзя. Едем, дорогой. Пора!

В. сначала опешил от такой нежданной встречи, а потом присел на корточки и заплакал. Водитель по-прежнему стоял и выжидал, когда у его клиента пройдут эмоции. Через некоторое время В. взмолился:

-Но нельзя же так! Нельзя! Прямо сейчас! Я вас умоляю-дайте хоть немного, еще немного времени! Я только понял, что такое жить!

-И это вы мне говорите, выходя пьяным из развратного места? — возмутился водитель, — Вы как не умели жить, так и не научились! И сейчас только оттягиваете время, чтобы вновь вернуться в привычный животный образ жизни. И вообще: так говорят все, когда выходят отсюда. Вы, клиенты, даже не меняете место вашего пребывания-всегда один и тот же адрес мне выдает диспетчер. Я всегда вас застаю бухими, накуренными, с девками в обнимку и в полной неожиданности.

В. достал вторую сигарету и закурил. Это был сигнал к тому, что первоначальным эмоциям пришел конец.

-Ну, хорошо, — утирая слезы промолвил В., — давайте заедем хотя бы к моей бывшей супруге, я обниму свою дочь, а дальше-везите меня по известному нам адресу.

Не положено, отрезал водитель, — раньше супругу с дочкой, что не обнимали? Только сейчас вспомнили о них?

-Но у меня же есть еще немного времени! — В. схватил водителя за руку: рука его была холодна и решительна, сам водитель одернул руку и сделал несколько шагов назад.

-Время-последнее, что интересует вас. Давайте я переведу, что вы хотите мне донести сейчас-есть ли у вас один безумный шанс, что-то короткое, яркое и невообразимое, верно?

Водитель ухмыльнулся, словно уже знал, что скажет на это его клиент.

-Да! Я хочу! В. решил воспользоваться последним шансом, который выпал ему, -я хочу…поцеловать ту скрипачку, что играла сейчас в ресторане!

В глазах В. сверкнула надежда.

-Бинго! Водитель засмеялся, — я вновь угадал! Как вы все, клиенты, одинаковы! Боже мой! Как банально! Вернуть напоследок молодость как мгновение-идея неновая. Вы не первый, кто хочет поцеловать скрипачку и вспомнить свои двадцать лет. Но позвольте: как вам не стыдно? Ведь ей всего дай Бог стукнуло восемнадцать, а вы-старый толстый мужик, простите!

В. опустил глаза и замолчал.

-Ладно, бегите к ней. У вас минута.

И В. пустился галопом обратно в ресторан. В заведении еще было полно людей. Они сидели там, развалившись на диванчиках, ели, пили, вели светские беседы, танцевали, кто-то из мужчин щупал тайком официантку, а одна женщина скандалила с администратором, указывая длинным ногтем на чек. Они все что-то делали, суетились и не знали, что за ними скоро должны были приехать те же машины с неукоснительным водителем. А дальше их ждала дорога в один конец.

Скрипачка уже закончила выступление и собирала деньги в шляпу, делая круг по залу, когда к ней подбежал взволнованный В. Этим жестом он напугал девушку. Она закрыла глаза от страха и прижала шляпу к груди. В. посмотрел на девушку и вдруг все понял. Нельзя, просто безнравственно было бы подойти и поцеловать эту юную скрипачку своими толстыми, сальными и старыми губищами. Да и молодость как мгновение вернуть было тоже нельзя. Молодость-она была красива, изящна и чиста, как эта скрипачка. А он…он много чего видел и знал, чего видеть и знать был не должен. А самое главное-много чего сделал, чего не должен был делать.

Скрипачка открыла глаза, но не двинулась с места. В. встал перед ней на колени и сказал:

-Позвольте поцеловать вам ручку! Я преклоняюсь перед вашей молодостью и талантом!

Скрипачка протянула ему свою маленькую ручку. В. поцеловал ее, немного подержал в своих грубых ручищах, любуясь нежной и белой кожей, затем встал с колен, развернулся и побрел в сторону выхода.

Выйдя из ресторана, он послушно сел на заднее сидение автомобиля, где его уже ждал водитель. Автомобиль сорвался с места и В. уехал в один конец.