Эвелина ЧУПРИКОВА — Запретная любовь

Эвелина ЧУПРИКОВА

Москва

 

 

Об авторе:

Эвелина Чуприкова училась в школе номер 1413.

В 2020 году поступила в Академию труда и социальных отношений на факультет лингвистики.

Поводом для написания книги послужила поездка в концентрационный лагерь Освенцим.

 

 

Запретная любовь

 

 

========== Пролог  ==========

 

Маленький мальчик, сидя на полу, рассматривал фотографии. Они его очень заинтересовали, но тут он наткнулся на кольцо. Оно было старое и обшарпанное.

В комнату вошла пожилая женщина, ей было около 70 лет.

 

— Бабушка, а что это за фотографии и кольцо? — спросил он.

 

— Это, Коля, фотографии из моего прошлого. — она взяла фото, на которой была изображена молодая девушка, — это я в молодости.

 

Затем она взяла фотографию, на которой был изображен молодой человек. — А это мой друг Эрих.

 

— А кто такой Эрих? — вопросительно посмотрев на старушку, спросил мальчик.

 

— Это долгая история, но я тебе расскажу. Садись и слушай.

 

========== Глава 1  ==========

 

1943 год.

 

Я, Екатерина Смойлова, являюсь участником латвийского партизанского отряда. Да, девчонка! Девчонка, которая в свои 20 лет владеет автоматом, за время войны убила несколько немцев.

 

Моя семья живёт в оккупированной деревне. Рано или поздно их всё равно расстреляют, но сейчас они живы, и это главное. Мой брат, которому только исполнилось 18 лет, сидит дома с родителями. Он с самого рождения прикован к постели и не может сделать ни шага.

 

Сейчас мы в засаде. А немцы ведут людей на расстрел. Я сижу и жду, чтобы начать стрелять. Секунда и тела падают замертво.

 

— Нет! Родители! Брат! — Я начинаю стрелять.

 

«О, нет, они нас заметили!»

 

— Бежим! — прокричала я.

 

Немцы начали обстреливать всю деревню. Мы забежали в последний дом, надеясь, что они не станут осматривать каждый дом, но мы ошиблись. Они забежали в дом и посмотрели на нас.

 

-Кто главарь?! — закричал немец на ломаном русском. — Я спрашиваю, кто?! — снова прокричал он.

 

Но никто не произнёс и слова, итог был таковым, он выстрелил в Мишу. Пуля попала ему в лоб. Он был нашим главарем. Его тело упало замертво, а из лба пошла кровь.

 

— Девка? — вопросительно посмотрел он на меня.

 

— А она ничего, — сказал другой, оглядев меня оценивающим взглядом.

 

— Нет, мы должны узнать об армиях. Она наверняка знает нужную информацию.

 

Я отрицательно качала головой.

 

— Поехали в штаб! — скомандовал он.

 

Через несколько часов мы были в штабе. Меня привели в какую-то комнату.

 

— Ну, что, будешь говорить? — спросил он.

 

— Нет! Вы все умрете в муках! Собаки!— прокричала я, за что получила пощечину.

 

— Я по глазам вижу, что ты знаешь! — прокричал он. — Связать её и держать без еды и воды, — отдал он приказ. — Мы сломаем тебя, — улыбнувшись сказал он мне.

 

Наш отряд поддерживал связь с армией союзников. Мы знали одно — они идут на Польшу, ведь там концлагерь и сотни людей.

 

*Через 2 дня*

 

— Ну что? Как ты? Будешь разговаривать? — спросил он.

 

Я ничего не ответила.

 

— Тогда смотри, что я принес, — он начал смеяться.

 

Меня раздели и привязали лицом к стене. Затем была жуткая боль. Это была плётка. Это продолжалось целый час.

 

— Ну, что, теперь будешь говорить? — спросил он.

 

— Нет! — твердо ответила я.

 

— Тогда завтра я вернусь, — улыбнувшись, сказал он.

 

— Собака! — прокричала я из последних сил.

 

Глаза начали медленно закрываться, и я уснула. Всю ночь я проспала на полу. Спина ныла. На ней были раны.

 

На утро он опять пришел.

 

— Привет, красавица, — у него в руках снова была та же плётка. — Будем говорить о расположении войск, ты не против? — спросил он.

 

— Против, — чётко ответила я.

 

— Значит, вчерашний урок тебе не помог. Тогда, привязать её! — прокричал он.

 

И снова моя спина ощутила ту же адскую боль, но я терпела, терпела из последних сил. Через некоторое время я почувствовала, как по спине  бегут струйки крови.

 

— Позовите врача! А то подохнет.

 

Врач обработал раны и перебинтовал мне спину. Через несколько дней повязку сняли.

 

Ночь. Я упала спать. Утром меня облили водой и избили. Разбили губу и нос, на животе появился синяк.

 

Врач снова обработал раны, а ко мне зашел главарь.

 

— Готовься, тварь, ты едешь в ад, — на его лице появилась улыбка.

 

— А ты уже в аду, — я засмеялась.

 

— Ты едешь в Аушвиц-Биркенау. Там ты сдохнешь на следующий день. Твое личное дело уже передали.

 

Меня отвезли на станцию. В голове крутилась только одна мысль: «Мне надо выжить. Я смогу.»

 

========== Глава 2  ==========

 

Меня ведут на станцию, чтобы отправить в концлагерь. Мне страшно, но я стараюсь не показывать этого. Вокруг голые деревья. Всё настолько мрачное, что наводит страх. Мы подъехали к станции. На платформе стояло много людей.

 

— Ты поедешь с евреями, — сказал мне немец.

— Мне всё равно, — с полным равнодушием ответила я.

— Ты хоть понимаешь, что ты там умрешь через неделю от голода и изнурительной работы? — спросил он.

 

— Он ещё и заботу проявляет, — подумала я.

 

— Да я лучше умру, чем предам Родину!

 

— Смотри, дело твоё, — сказал он, пожав плечами. — Сажайте всех!

 

Нас начали сажать в вагоны, которые были предназначены для перевозки грузов. Ехать нам предстояло десять дней. Вдруг я заметила девушку. Она показалась мне очень милой, поэтому я решила, что мне надо с ней познакомится. Я решила её случайно толкнуть, чтобы завязался разговор.

 

— Ой, простите, я случайно!

 

— Ничего, бывает, — ответила она.

 

— Как тебя зовут? — спросила я её.

 

— Ольга, а тебя?

 

— Екатерина. То есть Катя.

 

— Откуда ты?

 

— Здесь недалеко есть деревня. В начале сорок первого её оккупировали, а я решила вступить в партизанский отряд.

 

— Ясно. Ты знаешь, что с такими, как ты, в лагере обходятся не лучшим образом?

 

— А как?! — меня это начало пугать.

 

— Что стоим! Заходите живо! — прокричал немец с автоматом и начал заталкивать нас в вагон. В нём оказались только женщины и дети. Дверь вагона закрыли и в нём стало очень темно.

 

— Ну, так что? Что со мной сделают?

 

— Тебя могут сразу убить или отправить на работу.

 

— А, что за работа? — меня это заинтересовало. Должна же я знать, что со мной будет.

 

— Это может быть работа в поле, на кухне или в зондеркоманде.

 

— Где? — последнее слово я не поняла, поэтому решила уточнить.

 

— В зондеркоманде. Это самая лучшая работа в лагере. Тебе нужно отводить людей в газовые камеры, потом засыпать специальный кристаллический газ «Циклон-Б», а после трупы надо отвозить в крематории.

 

— Что?! Вести людей на смерть и просто смотреть им в глаза?! — моему возмущению не было предела.

 

— Зато паёк хороший, — пыталась успокоить меня она.

 

— Да, я даже за самые лучшие продукты не буду работать там!

 

— Тогда ты можешь попасть в руки «Ангела-смерти».

 

— Кого?

 

— Это главный врач в лагере. Зовут его Йозеф Менгеле. С виду обычный улыбчивый человек, но на деле убийца. Он ставит жуткие опыты на людях.

 

Из всего рассказа Ольги я поняла, что это и вправду ад, в котором мне предстоит выживать.

 

Через 5 дней к нам начали заводить еще людей, среди которых была беременная женщина.

 

— А что с ней будет? — прошептала я Оле.

 

— Её убьют, — с безразличием ответила она.

 

— А почему?

 

— Потому что она требует много внимания к себе и не сможет работать по 12 часов, как все. — Мне стало не по себе.

 

Ещё через 5 дней поезд снова остановился, и снаружи мы услышали немецкие голоса и лай собак. Дверь нашего вагона открыли и мы начали из него выходить. Я увидела огромный перрон, на котором стояли немцы в пилотках. Судя по всему это были простые солдаты. Также я увидела 3 мужчин в фуражках.

 

— Выстроиться в ряд! — приказал один, и мы все встали в шеренгу. — Ты, ты и ты, вытаскиваете трупы из вагонов.

 

Трое мужчин начали вытаскивать трупы людей, которые умерли в время поездки.

Мужчина в фуражке, которая была повёрнута набок, начал проходить вдоль ряда и осматривать людей. Кого-то он просил открыть рот, кого-то выводил из строя.

 

Шедшие за ним двое человек выводили стариков, женщин с детьми и совсем худых.

Олю забрал мужчина в фуражке. Как я поняла это был доктор.

 

— Остальные на дезинфекцию!

 

Нас повели в сам лагерь. Там нас записали в книгу учёта. Потом нам накололи номер 50774.

Затем было самое ужасное: нас остригли. Мои каштановые волосы засунули в пакет с другими и куда-то унесли. Нам выдали полосатую одежду.

 

Нас расселили в бараки. Меня поставили работать на болоте. На форме у меня был красный треугольник, который означал, что я политзаключенный. В бараке я познакомилась с девушкой по имени Маша.

 

— Я из Польши. Меня не убили, так как я могу работать. Будем работать вместе. Ладно, давай спать.

 

«Ну что, здравствуй, ад».

 

========== Глава 3 ==========

 

Спала я ночью плохо, потому что были слышны стоны, а иногда даже крики. Под конец я всё-таки уснула.

 

Утром я услышала, что дверь открылась, и кто-то зашел в барак. Я открыла глаза и увидела женщину в форме с белой повязкой на рукаве. Там было написано чёрными буквами «CAPO». Я знала, что это за звери в лагере. Они могли ударить, пнуть и даже убить любого человека.

Она начала что-то орать и бить дубинкой по нарам, на которых мы спали. Она била настолько сильно, что они шатались.

 

— Подъём! Быстро! — закричала она. Тех, кто не вставал она начинала бить дубинкой.

 

Я быстро встала с кровати. Мне было легко встать, так как я была ещё не измучена голодом и тяжёлой работой.

 

— Ты, ты, и ты, — показала она на трёх девушек, — после переклички выносите трупы из барака.

 

После переклички нас отправили на работу. Нам досталась неплохая работа по меркам лагеря. Нам нужно было перетаскивать камни, но сначала нас повели в другое место, чему я очень удивилась. Нас повели на завтрак.

 

На завтрак нам давали, что-то наподобие кофе, хотя кофе это сложно было назвать. Так же нам дали кусок хлеба.

 

Нас распределили по бригадам. Всего в моей бригаде было четверо. Мы успели познакомиться и подружиться. Девочки оказались хорошие. Маша, Зоя и Таня. Наша работа растянулась на целый день. Маша еле передвигала ноги.

 

— Ты веди себя пободрей, а то убьют, — шепнула я.

 

— Да какая теперь разница? — ответила она, а я вздохнула и повезла очередную тележку.

 

Через некоторое время нам начали кричать, чтобы мы шли на ужин. На ужин давали вареную брюкву и кусок хлеба. Маша выклянчила морковь у девушки с черпаком. Мы разделили её пополам.

 

Позже нас отправили спать. Мы легли на одни нары и начали говорить буквально обо всём. О том, что когда война закончится, будем работать там где захотим. Я же сказала, что хочу выучится на актрису и работать в театре.

 

Вдруг к нам зашла капо и прокричала:

— Номер 50774! — Я знала, что это мой номер.

 

Девочки сразу перевели на меня свой взгляд, я же взглянула на них, как ни в чём не бывало. Они знали, что я партизанка. Но я не думала, что меня так быстро убьют.

 

— Идём, тебя хочет видеть начальник лагеря.

 

Мы зашли в самый аккуратный и красивый дом, поднялись на 2 этаж и зашли в одни из кабинетов. В кабинете стоял стол, а за ним сидел мужчина, которого я видела на перроне, по прибытии в лагерь.

 

Капо ушла, а мужчина показал мне рукой, чтобы я села на стул. Я послушно села.

Через несколько минут в кабинет вошёл мужчина в форме.

 

— Господин полковник, вы меня звали?

 

— Да, Эрих, я тебя звал. Принеси мне дело партизанки Смойловой.

 

Он кивнул и скрылся за дверью. Минут через пять он вернулся с папкой в руках.

 

— Можешь идти, — спокойно ответил он.

 

После получасового разговора, на котором я притворилась дурочкой и сказала, что ничего, кроме имени и фамилии, не помню. Он до меня докапывался, но я молчала, как партизан.

 

— Ладно, иди, потом поговорим. Но я точно знаю, что ты знаешь.

 

Я послушно ушла. Выйдя из кабинета, я увидела того самого молодого человека, который принёс моё дело.

 

— Можешь не стараться. Рудольф Гессо всё равно добьётся своего.

 

— Обойдётся. Ему не нужно это знать, — с насмешкой ответила я.

 

— Эх, Екатерина. Вы просто не знаете, что это за человек и на что он способен.

 

— А мне плевать. Вы фашисты, которые убивают всех и вся.

 

— Это не мы, а Гитлер так нас настроил.

 

Я лишь посмотрела на него и ушла к себе в барак. Девчонки уже во всю спали, поэтому я аккуратно залезла на нары и уснула.

 

========== Глава 4 ==========

 

Очередное утро в лагере. Маша с самого утра не вставала с кровати. Ей было очень плохо, поэтому мы отправили её в лазарет. А нас отправили на работу. Сейчас мы везём камни к болоту. Нам очень тяжело, но мы терпим, потому что понимаем: если мы не будем выполнять требования СС, нас убьют.

Неожиданно для всех нас, Оля споткнулась и упала.

 

— Таня, помоги Оле, а я пока закончу.

 

Я повезла тележку дальше.

 

Вернувшись к месту падения Оли, я спросила:

— Что с ней?

 

— Она подвернула ногу, и ещё у неё рана в месте вывиха, — сказала Таня.

 

— Я думаю, что надо отвести её к врачу.

 

— Не надо, я всё равно рано или поздно умру, лучше поздно, чем никогда.

 

Вечером мы пришли в барак. Таня еле дошла до койки. Нога распухла и даже начинало казаться, что кость вот-вот начнёт показываться из раны.

 

Неожиданно к нам зашла капо, назвав несколько номеров, приказала выстроиться в ряд. Я знала, что они проводят чистку, но не была готова, что под эту чистку попали Таня и Оля.

 

— Прощайте, вы лучшее, что было у меня здесь.

 

Их увели, а наша койка, на которой мы спали, опустела.

 

Вдруг к нам зашёл молодой человек, который был вчера у генерала.

 

Он подошёл ко мне и сказал:

— Идём, тебя хочет видеть начальник лагеря.

 

Я просто встала и пошла, подумав про себя:

— Ничего я тебе не скажу, — и улыбнулась.

 

Пройдя тот же путь, что и вчера, я опять оказалась на стуле в кабинете Гессо.

 

— Что ж, партизанка Смойлова, я так понимаю, что вы нам ничего не скажите, даже если мы вам предложим свободу, — произнёс он и посмотрел на меня.

 

— Вы правильно понимаете — русский человек никогда не предаст Родину.

 

— А если мы увеличим объём вашей работы? — сказал он, ожидая, что я испугаюсь, но я была не из таких людей.

 

— Вы можете меня запугивать сколько хотите, но я вам ничего не скажу! — решительно ответила я, повысив голос.

 

— Охрана! — прокричал он, в комнату вошли двое фрицеров с автоматами.

 

— Увести заключенную в стоячую камеру. Пусть постоит, подумает, — сказал он и закурил.

 

Меня вывели из комнаты и повели в стоячую камеру, которая находилась недалеко от дома СС. Когда мы спустились на улицу, к нам подбежал Эрих. Я не знала почему, но я запомнила его имя.

 

— Херр Офицер, вы что-то хотели? — спросил один из солдат.

 

— Генерал велел мне отвести заключенную Смойлову в стоячую камеру, идите, — он протянул им рейхсмарки, — сегодня это ваша награда. Здесь хватит на десять сигарет.

 

Они забрали марки и ушли, довольные тем, что их так щедро наградили.

 

— И ещё, вы всё сделали и нашего разговора не было, — сказал он и протянул ещё три рейхсмарки.

 

— Конечно, Heil Hitler! — прокричали они и подняли правые руки вверх.

 

— Heil, — спокойно ответил он.

 

Мы зашли обратно в здание и прошли в комнату на третьем этаже. Зайдя в неё, я увидела спальню в стиле СС. Всё было украшена свастикой и в центре на стене висел портрет Адольфа Гитлера.

 

— Это моя комната, переночуешь здесь, — коротко ответил он и собрался уйти, как я сказала.

 

— Спасибо тебе, — ответила я, улыбнувшись, — но не нужно было…

 

— Нужно, — Сказал он, перебив меня. — Ложись спать, завтра тебе предстоит узнать много нового.

 

Я решила не спорить с ним и легла в кровать. Через некоторое время я почувствовала, как мне поправили одеяло. Это самая лучшая ночь в мире, но что новое мне предстоит узнать?

 

========== Глава 5  ==========

 

Сегодняшнее утро началось никак, как все другие. Меня никто не заставлял вставать рано и идти на работу, потому что я «была» в стоячей камере. Открыв глаза, я увидела Эриха.

 

— Проснулась? — спросил он, заметив моё шевеление. — Может поешь?

 

Не дожидаясь ответа, он поставил на прикроватный столик поднос, на котором была каша и кружка крепкого кофе, запах которого разносился по всей комнате.

 

Пока я завтракала, он рассказал мне, что среди немцев существуют такие люди, которые настроены против Гитлера, но никто об этом не знает. Эрих был одним из таких, поэтому чтобы не выдать себя он решил работать в концлагере, узнав о том, что сюда будут привозить партизан.

 

— То есть, ты не такой, как они? — спросила я его после его рассказа.

 

— Да, именно из-за этого я поругался с родителями. Они выгнали меня из дома и оставили на произвол судьбы.

 

Мне стало его жаль.

 

— Я сейчас позвоню генералу и скажу, что я узнал информацию. Ты расскажешь ему что-то, но соврёшь. Ясно?

 

Я стала обдумывать, что сказать.

 

Через час я уже сидела у генерала перед картой и рассказывала о том, что войска идут на Украину, а только потом на Польшу.

 

— Мне всё понятно. Эллер, а как вам удалось её сломать? — спросил генерал, глядя на мои синяки, которые остались от тех, кто меня сюда привёз.

 

— Немного грубости и она наша! — с гордостью сказал он.

 

— Хорошо, выделите ей пока в комнату. И в качестве подарка она ваша. Можете делать с ней что захотите, — сказал он и показал на меня.

 

— Да, но что будет, если я откажусь?

 

— Тогда добро пожаловать в «Дом терпимости», многие «capo» узники нашего лагеря ждут таких красивых девушек, как вы. Итак, что вы решили?

 

«Я решила, что я должна стать их подчиненной. Чтобы потом, когда будет нужный момент, сбежать», — подумала я.

 

— Я согласна на вас работать, но остаться здесь.

 

— Отлично! — воскликнул генерал.

 

После долгого разговора мы вышли из кабинета начальника лагеря. Я была довольна тем, что смогла так красиво и правдиво солгать генералу. Я почувствовала себя, как дома. Судя по-всему, я приняла тот факт, что теперь это мой дом. А так же я поняла, что влюбилась в этого лейтенанта. Его лицо, точеные черты, его голубые глаза, в которых можно утонуть, как в омуте, сводили меня с ума.

 

Я повернулась к нему лицом. Я понимала, что влюбилась в него, как дурочка.

 

— Спасибо тебе, — почти шёпотом сказала я, — если бы не ты, я бы уже сгорала в крематории или же умирала на работе.

 

Я почувствовала, как по щекам начали катиться слёзы, которые обжигали и оставляли мокрые дорожки. Ещё одна слезинка начала скатываться по моей щеке. Я уже хотела утереть её, но Эрих меня опередил, положив свою ладонь на щеку, тем самым утерев слезинку. Он улыбнулся и будто заглянул ко мне в душу.

 

— Почему ты плачешь? — спросил он тихим голосом.

 

— От счастья, что встретила тебя, — ответила я таким же тихим и ласковым голосом.

 

В комнату неожиданно вошёл солдат, увидев нас, опустил голову. Эрих убрал ладонь, а я будто вернулась в реальность.

 

— Вы что-то хотели, рядовой?

 

— Да, простите, что помешал, но мне нужно узнать размер одежды лейтенанта Смойловой. Это распоряжение генерала Гессо.

 

— Конечно. Катя, скажи, пожалуйста, свои размеры.

 

Я назвала свои размеры, которые рядовой записал на листок бумаги, переспросив меня, чтобы убедиться в правильности своих записей.

 

Через некоторое время на вешалке висела немецкая форма, состоящая из прямой юбки, длина которой доходила до колен, белоснежная блузка, галстук, на котором был вышит нацистский герб, пиджак и фуражка. Вся форма была чёрного цвета.

 

Эрих удалился, чтобы я смогла переодеться в форму. Она сидела на мне идеально. Также мне были выданы сапоги на небольшом каблуке.

 

Войдя в комнату, Эрих обомлел:

— Катя, тебе очень идет! — воскликнул он.

 

— Спасибо большое, — с улыбкой ответила я.

 

— Катя, знаешь, я давно хотел тебе сказать, что с первого дня нашего знакомства я много понял, ведь ты не такая как все, ты особенная, и я хочу тебе сказать, что полюбил тебя. За этот месяц, что ты здесь, я привязался к тебе и хотел бы спросить: если мы доживем до конца этого ужаса, ты согласна стать моей женой? Я не тороплю тебя с ответом, просто прими от меня в знак того, что я тебе предложил, это кольцо. Оно принадлежало моей покойной бабушке. Она получила его, когда вышла замуж за моего дедушку. Я очень тебя прошу, прими его, — Он сказал это с любовью. В его глазах я видела настоящую любовь.

 

Не дождавшись моего ответа, он взял мою правую руку и надел на безымянный палец кольцо, вышел из комнаты. Я осталась одна со своими мыслями. Решив оставить свои размышления на завтра, я сняла кольцо и легла в кровать. Долго ворочавшись, я всё-таки уснула.

 

========== Глава 6 ==========

 

Прошел месяц после этого события. Я начала работать на немцев. Иногда мне было противно от самой себя, что я сижу с ними за одним столом, спокойно пью чай или обсуждаю дальнейшее существование заключенных.

 

В мои обязанности входило следить за документами и помощь Рудольфу Гессо. Сначала, это было очень утомительно, но после мне даже стало это нравиться.

 

Недавно я познакомилась с другими партизанами, которых также привезли в этот лагерь. Один из них молодой паренёк по имени Янок. Он был евреем, но из-за того, что он смог работать и его оставили в живых. Он приносил много пользы, потому что он мотивировал других заключенных к работе.

 

Другая девушка по имени Лиза, была русской заключенной, которую поймали при попытке к бегству из зоны эвакуации. Наше знакомство прошло не лучшим образом, но все же мы нашли общий язык.

 

Сегодняшний день начался с ссоры с Эрихом. Я хоть и приняла тот факт, что теперь работаю на третий рейх, но смириться со свастикой в своей комнате не в силах.

 

— Эрих, неужели ты не понимаешь, что я не могу просыпаться и засыпать рядом с этими крестами и портретом вашего фюрера.

 

— Катя, пойми, что ты должна с этим смириться, ты же теперь такая же немка, как мы все.

 

— Господи, пусть это все быстрее закончится!

 

— Не волнуйся, русские будут здесь скоро, я в этом уверен. Пойдем, пройдемся.

 

— Пойдем.

 

Мы вышли из здания управления лагерем. Пройдя совсем немного ко мне, подбежал мужчина и положил какой-то клочок бумаги в карман пиджака.

 

Достав из кармана этот клочок, я поняла, что это записка.

 

«Приходи после отбоя к лазарету вместе с лейтенантом»

ЯНОК.

 

— Что это? — поинтересовался Эрих.

 

— Нам надо как-то пробраться к лазарету после отбоя. Это записка от Янока, одного узника, с которым я познакомилась недавно. Видимо, что-то важное.

 

Приду обратно к себе в комнату, на столе уже стоял горячий обед, от которого исходил дивный аромат. На столе, накрытым белой скатертью, сервированным белыми салфетками и серебряными приборами, стоял картофельный суп пюре с гренками, мясо с овощами и напиток.

 

— А вы оказывается, хорошо живете господин лейтенант!

 

— Все равно родное вкуснее! — сказал Эрих и улыбнулся, — помню, как мама готовила тефтели, вот это была еда!

 

— Расскажи о своей семье, — задав вопрос, я пристально посмотрела на Эриха.

 

Он отодвинул стул, давая мне сесть. По его глазам я увидела, как он скучает по дому и родным.

 

— А потом меня перевели на работу сюда, — он уже пол часа рассказывал как это жить человеку, который живет под управлением Адольфа Гитлера. С каждой минутой я все больше понимала, что это не человек, а монстр, который не знает границ во власти.

 

— То есть, твои родители не знали, что антифашист? — мне было интересно больше узнать про таких людей как он.

 

— Конечно же нет! Если бы они узнали, то меня убили бы за измену родине.

 

— Как же у вас все сложно и жестоко. Любое неповиновение и тебя ждет смерть, — на слове «смерть» я сделала акцент.

 

— Расскажи о своей семье, — резко перевел тему Эрих.

 

Я рассказала ему все, что помнила, а помнила я все. Начиная от рождения, до самого последнего дня.

 

— Как же это тяжело видеть смерть своих родителей, — сказал он.

 

— Ты не представляешь на сколько, — сказав это, я зарыдала.

 

Эрих успокаивал меня почти час, а потом мы пошли на назначенное место. Там уже стояли Янок, Лиза и еще пару людей. Мы разговаривали больше часа. Из всего этого я поняла, что они готовят побег к октябрю, а так как сейчас уже сентябрь на подготовку остался ровно месяц и нам нужно им помочь. Эрих сразу согласился, да и я тоже. Затем мы разошлись.

 

Я отметила у себя в календаре дату «25 октября 1944 год». После легла спать с надеждой на то, что этот побег пройдет успешно.

 

========== Глава 7 ==========

 

Прошло несколько недель с того момента, как мы встретились у лазарета. Много было уже подготовлено, например: мы успели добыть большое количество пороха для того, чтобы осуществить взрыв, нашли несколько пистолетов и составили небольшой план наших действий.

 

Сейчас я уже встала со своей постели и успела плотно позавтракать. В мою комнату вошел Эрих. В его руках я увидела большой букет полевых цветов. У меня в голове возникло много вопросов.

 

— Доброе утро! — с улыбкой сказал он.

 

— Доброе утро! — ответила я с тем же выражением лица. Мужчина подошел ко мне, нежно поднял мой подбородок двумя пальцами и так же нежно поцеловал в губы. В этот момент мне казалось, что мы улетаем.

 

— Идем, я тебе кое-что покажу, — оторвавшись от моих губ, сказал он и лучезарно улыбнулся.

 

— Куда? Зачем? — начала я засыпать его вопросами.

 

— Придёт время, узнаешь, — спокойно ответил мне мужчина.

 

Выйдя из дома, я снова увидела душераздирающую картину: узников вели на работу, в это же время играл лагерный оркестр, на этих несчастных людях не было лица, они перестали выражать эмоции. Посмотрев на них, я вспомнила те несколько дней, которые провела среди них. Мне стало противно от того, что я сейчас смотрю на них и ничем не могу им помочь.

 

— Как же мне жалко этих людей, — сказала я со вздохом, — просто посмотри на них: измученные работой и голодом люди, которые теперь, даже не люди, а животные. Как же я хочу, чтобы это все закончилось!

 

Сказав это, я отодвинула рукав рубашки и посмотрела на свой номер, который мне набили, при прибытии сюда.

 

— Я тоже, но сейчас мы играем по их правилам, мы просто пешки. Но скоро мы станем не просто пешками.

 

Я пролила несколько слезинок, а затем просто пошла за мужчиной, который взял меня за руку. Мы шли уже долго, пока не пришли к зданию, которое являлось вторым зданием комендатуры, оно находилось рядом с главным зданием.

 

К нам подбежал солдат, отдав честь, он что-то шепнул Эриху. А затем удалился. Мое любопытство было на пределе. Я не знала, чего ждать.

 

— Помнишь, я говорил тебе про нечто, что обещал показать? — спросил мужчина.

 

— Конечно, помню, мне уже не терпеться узнать, что это такое! — радостно сказала я.

 

— Сейчас ты все узнаешь! — сказал Эрих, который сам ожидал этого события.

 

— Тогда… пойдем скорее! — сказала я, потащив его за руку, как маленький ребенок.

 

Зайдя в дом, мы поднялись на второй этаж, в комнате стоял накрытый стол, а в вазе был красивый букет цветов.

 

— Что это? — спросила я, смотрев на все это.

 

— Ну, не у меня же сегодня день рождения! — радостно сказал мужчина.

 

— Точно, как же я могла забыть! — спросила я себя в своих мыслей.

 

— Но как ты узнал? — с вопросительным выражением лица спросила я.

 

— Я же принимал вас в тот день, когда вы прибыли. И я долго изучал твое личное дело по приказу Гессо, — сказав это, Эрих задумался, видимо вспомнил те дни, а затем добавил, — и откуда ты такая взялась, вроде девушка, а на самом деле партизан, который к тому же еще и разведчик.

 

— Просто вырабатывала характер, ведь война никого не щадит, — сказала я.

 

— Присядем, — сказал он и как подобает мужчине, помог мне сесть за стол.

 

Он наполнил бокалы игристой жидкостью и подав мне один из бокалов, сказал:

— За нас! — бокалы зазвенели, я отпила чуть-чуть шампанского.

 

— Ну как? — спросил он.

 

— Никогда не пробовала, но принципе, пить можно, — сказала я, отпив еще чуть-чуть.

 

— За что ты меня полюбил? — неожиданно спросила я.

 

— Я не знаю, как это объяснить, но это что-то неописуемое! Когда я в первый раз тебя увидел, то внутри что-то кольнуло и на душе стало тепло, а как представил, как тебя там избили и унизили, то захотелось оторвать головы этим несчастным. А потом понял, что ты моя родственная душа.

 

После этих слов он прильнул к моим губам. Этот поцелуй был нежный и трепетный. Но все хорошее когда-то кончается.

 

К нам в комнату вбежал рядовой, отдав нам честь, сказал:

— Лейтенант Эллер, у вас просит аудиенции заключенный, — четко проговорил он.

 

— Хорошо, отведи его в мой кабинет, я сейчас приду, — спокойно ответил он.

 

— Так точно! — проговорил рядовой, отдав честь, удалился.

 

Мы пошли обратно в здание, где находились кабинеты комендатуры СС. Войдя в кабинет, мы увидели сидящего на стуле Янока.

 

— Ну, что там? Как подготовка? — спросил лейтенант.

 

— К нам присоединилась зондеркоманда из пяти человек.

 

— Это хорошо, — ответила я, а Эрих поддержал меня кивком, — нужна карта лагеря.

 

— Зачем? — спросили меня оба.

 

— Чтобы расставить силы и сбежать, — ответила я.

 

— Найдем, надо запросить у архива, она у них должна быть, притом не в единственном экземпляре, — ответил Эрих.

 

Поговорив еще около получаса, мы отправили Янока обратно в блок, а сами пошли в комнату. Мы решили отложить все дела на завтра, а сейчас решили немного отдохнуть. На завтра составили список дел и разошлись.

 

Заснула я с той мыслью, что скоро я вновь стану свободной и счастливой девушкой, у которой будет любящий муж и дети.

 

========== Глава 8 ==========

 

На следующий день нам с Эрихом удалось раздобыть карту лагеря. Мы начали усердно трудиться, чтобы лучше знать планы и время смены караулов.

 

За окном я опять наблюдаю душераздирающая картина. На главной площади лагеря казнили заключенных, которые отказались работать и были пойманы при попытке к бегству. Сначала им зачитали приговор, а затем раздели и повесили. Их тела оставили там, как пример для других. Мы также отказались участвовать в повешении, сославшись на занятость. Мы уже второй час смотрели на карту и продумывали детали побега.

 

— Надо, чтобы зондеркоманда взяла на себя отвлекающий маневр, чтобы другие смогли пробраться к воротам, — сказал Эрих.

 

— Они могут подорвать крематорий номер 4, — показал Эрих на карте, — а мы можем пробраться к «воротам смерти».

 

— Это хорошая идея, но надо тогда все распределить, — я неожиданно замолчала.

 

— Что такое, Катя, — с волнением спросил мужчина.

 

— Кто-то идет, прячь карту! — сказала я с волнением.

 

Эрих быстро убрал карту и бумаги с планами и чертежами.

 

К нам вошел рядовой и отдав честь сказал:

— Лейтенант, Екатерина. Прошу вас по приказу командира проследовать на платформу. К нам прибывает большой эшелон и вам приказано оповестить о том, что вы будите принимать этот эшелон, — нам отдали бумаги. Это были документы тех, кто прибыл с других лагерей к нам в лагерь, для работы, — так же приказано оповестить вас о том, что к нам прибывает Генрих Гиммлер.

 

— Хорошо, передайте командованию, что мы прибудем через пять минут, — спокойно ответила я.

 

— Так точно, госпожа Смойлова, позвольте сделать комплимент, вам очень к лицу немецкая форма, — с восхищение сказал рядовой.

 

— Идите и предупредите командование, и спасибо, — ответила я.

 

Рядовой отдал честь и удалился.

 

— А ведь он прав, — сказал Эрих, обнял меня со спины.

 

— Идём, нас ждут, — сказала я, направляясь в сторону двери. Мужчина последовал моему примеру.

 

Придя на платформу, нам отдали честь и мы стали ждать поезда. Кто-то из офицеров курил, кто-то что-то обсуждал. К нам подошел мужчина, у которого фуражка была надета на бок.

 

— Здравствуйте, лейтенант, а что это за прекрасная дама с вами?

 

— Здравствуй, Йозеф, а ты разве не слышал, что с нами теперь работает младший лейтенант Смойлова. Это заведующий нашего архива.

 

— Приятно познакомиться… — он сделал паузу.

 

— Екатерина, — ответила я с улыбкой.

 

— Приятно познакомиться Катрин, — сказал он, поцеловав мою руку.

 

— Благодарю, — ответила я со смущением.

 

Через пять минут прибыл поезд. Из него вышли заключенные. Почти все были острижены и смотрели на нас своими большими глазами. Мне стало не по себе, но я старалась этого не показывать. Так как я хорошо знала немецкий и свободно на нем говорила, то меня попросили переводить слова Гессо.

 

Он начал говорить, а я переводить:

— Вы отбросы общества! Многие из вас приехали для того, чтобы служить третьему рейху, но сначала многие из вас пойдут в душ!

 

Солдаты начали выводить стариков и детей из строя.

 

— Направо! Шагом марш! — их увели, я знала, что их ждет смерть.

 

Гессо продолжил говорить:

— Сейчас мы отберем несколько девушек для борделя! — Сказав это, Гессо показал мне жестом отобрать девушек. Мне было не по себе, но я понимала, что должна. Отобрав девушек их отвели в нужный блок.

 

— Екатерина, лейтенант, — обратился к нам Гессо, вы идете принимать документы у остальных.

 

— Heil Hitler! — мы отдали честь и ушли.

 

Придя туда, там уже все было готово. Стояли два небольших стола и две табуретки. Нам дали книгу учета заключенных, которую мы должны были передать в архив для того, чтобы там на каждого заключенного завели личное дело и выдали одежду и обувь, а также присвоили номер и выдали никель, кусок ткани с буквой национальности. Эта процедура заняла около часа. Затем я узнала, что одну из моих знакомых повесили. Это была Лиза, она отказалась выполнять работу в борделе и её повесили. После этой новости меня долго успокаивал Эрих.

 

— Катенька, не волнуйся, это жизнь, рано или поздно всех убивают, это же ад, сама мне так говорила, — говорил мне он, прижимая к себе и гладя мою спину.

 

— Но я опять лишилась друга, как мне теперь жить! — сказала я, рыдая.

 

— Тебе надо успокоиться, — сказав это, Эрих подал мне стакан со шнапсом.

 

— Что это, — спросила я.

 

— Это Шнапс, немецкая водка, выпей чуть-чуть, тебе станет легче.

 

Я выпила залпом целый стакан, и мне правда стало лучше, но теперь я хотела одного, чтобы Эрих был рядом.

 

— Поцелуй меня, — сказала я почти шепотом.

 

Эрих прильнул к моим губам, а затем мы оказались в постели. Там мы провели целую ночь. Это была лучшая ночь в мире.

 

========== Глава 9 ==========

 

На следующий день у меня сильно болела голова. Конечно, стакан крепкой немецкой водки. Мне нужно было разбираться с личными делами, поэтому с утра я пошла в архив.

 

Сев за печатную машинку стала заниматься привычной для меня работой. К обеду все было готово. Тут дверь кабинета открылась, подняв глаза я увидела Эриха.

 

— Ну что, как успехи?- спросил он.

 

— Я закончила, осталось все расставить по полкам,- ответила я, смотря на огромную стопку недавно сделанных личных дел.

 

— Тебе нужно ускориться, потому что скоро придет Генрих Гиммлер и Рудольф Гессо. Они будут осматривать архив.

 

— Боже, это так страшно! Они могут понять, что я не немка!- у меня началась паника.

 

— Но я же буду рядом,- подбодрил меня он.

 

После мужчина меня обнял, но это быстро кончилось, потому что мы услышали шаги и разговоры. К нам зашел начальник лагеря и мужчина лет сорока. Он был в очках и в немецкой форме. Я поняла, что это Гиммлер.

 

— Heil Hitler!- отдали мы честь.

 

— Heil,- спокойно нам ответил тот мужчина.

 

— Добро пожаловать в архив концентрационного лагеря Освенцим,- сказала я с улыбкой.

 

— Вот так бы всегда встречали,- ответил тот мужчина,- представьтесь, пожалуйста.

 

И тут у меня началась паника, но Эрих взял все в свои руки.

 

— Это заключенная номер 50774, которая согласилась работать на великую Германию и приносить ей пользу,- ответил за меня Эрих.

 

— Это похвально,- ответил с улыбкой Гиммлер,- мы пройдем, посмотрим тут все, а это что?

Он посмотрел на стопку, которая лежала у меня на столе.

 

— Это, уважаемый, рейхсфюрер, документы на заключенных, которые прибыли вчера,- спокойно ответила я.

 

— И много прибыло?- спросил он, просматривая папки.

 

— Три тысячи девятьсот восемьдесят пять заключенных, из них одна тысяча восемьдесят три было профнепригодно для работы.

 

— А их личные дела, или документы?- спросил он.

 

— Секундочку,- я ушла в архив и вернулась с папкой, на которой была дата «10 октября 1943 год»,- пожалуйста.

 

Гиммлер еще пять минут просматривал папку, а затем отдал мне и сказал:

— Благодарю, за точность, я обязательно доложу, о том, что у вас такие хорошие работники,- с улыбкой проговорил он.

 

— Heil Hitler!- ответили мы с Эрихом.

 

После ухода командования я еще долго отходила от того чувства, что меня приняли за «свою».

 

Вечером мы позвали Янока к себе и проговорили весь план побега до мелочей.

 

— Итак, Янок, ты пойдешь к воротам и отключишь питание у ворот,- говорил Эрих, показывая на карте,- зондеркоманда подорвет четвертый крематорий,- он снова показал на карте путь от блока до крематория.

 

— А мы,- сказала я,- проберемся к главным воротам.

 

— Где нас будет ждать моя машина, на которой мы уедем,- сказал Эрих, обнял меня за талию.

 

— Отличный план лейтенант,- улыбнувшись, сказал Янок, — но вы не ждите нас, мы сами справимся.

 

— Но как же вы?- спросила я.

 

— У нас потом другие планы,- коротко ответил он.

 

-Хорошо, тогда,- я подошла к календарю и открыла дату, которая была там давно отмечена,- двадцать пятого октября, после отбоя мы начинаем.

 

Еще раз все обговорив мы разошлись. Все было готово для побега. Я очень хотела оказаться на свободе и перед сном загадала желание, чтобы мне приснилась свобода, а затем уснула.

 

========== Глава 10  ==========

 

Проснувшись утром, я первым делом побежала к календарю. Оторвав бумажку, увидела дату, которая была обведена в кружок еще месяц назад. Это было 25 октября 1943 год. Сегодня ровно в двенадцать часов ночи мы начнем нашу «операцию», как это называл Эрих.

 

Сегодня мы решили отдохнуть перед побегом, а я уже давно плохо себя чувствовала и решила пойти к врачу, который с большим удовольствием осмотрел меня, а потом с улыбкой сказал:

— Поздравляю, ты беременна, будь аккуратнее.

 

— Как беременна?! — спросила я врача.

 

— Думаю, что ты знаешь, кто отец, хотя я тоже начал догадываться, — сказал он, — давай-ка выпьем чаю, и ты мне все расскажешь.

 

— Но вы все расскажите Гессо, тогда меня убьют, или с ребенком что-то сделают, — с волнением сказала я.

 

— Нет, знаешь, когда Эрих мне все рассказал про то, что влюбился в заключенную, то я сначала отговаривал его, что это может плохо закончиться. Но когда увидел вас на платформе, увидел, как он счастлив, как сияют его глаза, когда я с ним последний раз разговаривал я его сначала не узнал, таким счастливым и спокойным я его никогда не видел, и решил, что стоит вам помочь, он мне рассказал про ваш побег, — не успев договорить я вскочила и уже была готова «убить» его, но он начал останавливать меня, — Катя, успокойся, я тоже знаю, что он антифашист, он рассказал про ваш план, у меня есть водитель, который меня постоянно возит, если это нужно, он конечно, тоже не немец, а француз, но я уговорил его вам помочь, сегодня вас будет ждать машина. Как только все случится просто бегите и садитесь в эту машину. Иди, отдыхай, тебе это нужно.

 

Доктор встал из стола и подошел к шкафу с лекарствами, достав оттуда баночку таблеток:

— Держи — это витамины, пей их по одной таблетке один раз в день, запивая водой.

 

— Спасибо большое, — сказала я с улыбкой.

 

— Не за что, все-таки, как ни как, в одном месте работаем, — сказал он с улыбкой.

 

Я вышла из лазарета и пошла к себе в комнату. Приняв таблетку, я спрятала их к себе в сумку, которую приготовила заранее. Через несколько минут ко мне пришел Эрих. Он нежно поцеловал меня в губы. Мы проверили мою сумку, он заметил таблетки:

— Катя, а это что? — спросил он меня.

 

— Это врач дал мне их, чтобы восполнить утраченные витамины.

 

— Хорошо, но если что, сразу мне говори, — сказал он, поцеловав меня в лоб.

 

Сейчас без десяти минут двенадцать мы с Эрихом вышли из дома. Так как у меня было свое табельное оружие, то мы были готовы ко всему.

 

Выйдя из дома, нас заметил часовой:

— Доброй ночи, лейтенант, куда направляетесь? — спросил он.

 

— Сегодня очень красивая ночь, решили немного погулять, — сказала я, держа Эриха за руку, сказала я.

 

— Отличной прогулки, — сказал нам часовой.

 

Мы пошли в сторону главных ворот. И вот мы слышим взрыв и эсэсовцы забегали, как тараканы.

 

Мы пробрались к главным воротам и сели в нужную машину. Мы начали отдаляться от лагеря, в заднее окно я увидела, как бежали наши ребята. Они бежали вперед. Последнее, что я помню, как они едут на машине по другой дороге, которая вела в город.

 

Через два дня мы доехали до Франции, где жил хороший друг Эриха. Мы решили поселиться у него. Он оказался немецким офицером, который живет и контролирует потоки рабочих в этой местности.

 

— Вы проходите, сказал он, — меня зовут Ханс.

 

— Очень приятно, меня зовут Катя, — с улыбкой сказала я.

 

— Теперь, наконец-то я могу увидеть ту, которая растопила его сердце, и согрела его душу.

 

— А откуда вы знаете? — спросила с вопросительным выражением лица.

 

— Эрих мне писал, — ответил он.

 

Мы разместили наши вещи, если их так можно назвать и направились в магазин за одеждой. Купив все, что нужно на первое время, мы вернулись обратно и легли спать. Наконец-то я могу спать спокойно и не бояться за свою жизнь, и за жизнь своего ребенка.

 

========== Глава 11 ==========

 

Уже месяц мы живем с Хансем. Он очень милый и заботливый человек. Сегодня мы решили отправиться дальше и доехать до Германии.

 

Эрих решил, что нам нужно срочно сделать поддельные документы, чтобы никто не смог узнать в нас беженцев из лагеря.

 

Сегодняшнее утро началось с плотного завтрака. После мы решили собирать вещи. К полудню мы были готовы.

 

— Спасибо вам еще раз, дорогой Ханс, — с лучезарной улыбкой сказала я.

 

— За что, Катя? На моем месте так поступил бы каждый, — ответил он.

 

— Катя, нам пора, — позвал меня Эрих, — спасибо большое, дружище, ты нам очень помог.

 

— Не за что, хорошо вам доехать, — сказал Ханс, пожимая руку Эриха, — а вам Катя, желаю в скором времени стать новой личностью.

 

— Благодарю вас.

 

Мы сели в машину и поехали дальше.

 

Прошло около десяти часов дороги, и вот мы видим границу между Францией и Германией. Нас, как и мы ожидали, остановил полицейский.

 

— Доброе утро, документы, пожалуйста, — отдав честь, сказал нам он.

 

Эрих спокойно отдал документы и стал ждать. Я начала чувствовать неладное сильно напряглась.

 

Полицейский ушел куда-то, а выйдя, прокричал:

— Эрих Эллер, вы задержаны, за побег из лагеря и удержание девушки нечистой расы, — в этот момент Эрих вдавил педаль газа, мы помчались прочь от этого места.

 

Мы ехали так быстро, что доехав до ближайшего населённого пункта оставили машину и бросились прочь от нее, взяв только документы и оружие.

 

Каким-то чудом мы добрались до города, но сирены все также были слышны. Неожиданно Эрих взялся за грудь, я увидела кровь на его руке. Мы добежали до безлюдного места, и я положила его на землю.

 

— Эрих, пока мы еще живы, — начала я говорить со слезами на глазах, — я должна сказать тебе кое-что.

 

— Катенька, что ты говоришь, мы будем жить! — ответил мне он.

 

— Эрих, я беременна, — робко сказала я.

 

— Боже, Катя, — сказал он, обняв меня, — беги в больницу, оставь меня.

 

Мужчина отпустил мою руку.

 

— Нет, никогда я тебя не брошу! — прокричала я.

 

— Тогда, — он протянул мне пистолет, — убей меня, мне все равно не жить.

 

— Нет, Эрих, нет! — кричала я ему.

 

— Убей, не мучай меня, — молил он.

 

Я дрожащими руками взяла пистолет, но сразу же опустила его. Мое сердце обливалось кровью, я не хотела убивать его. Внутренний голос говорил мне, что я должна это сделать, но сердце говорило об обратном.

 

Неожиданно, я услышала выстрел. Посмотрев на руки, я не обнаружила пистолета, он был в руке у Эриха. Почувствовав резкую боль внизу живота. Оглядевшись, я увидела госпиталь. Я побежала туда.

 

Прибежав к главным воротам, я прокричала:

— Помогите!

 

Последнее, что я помню, как ко мне подбегает мужчина в белом халате, спрашивая:

— Что случилось?!

 

— Там лейтенант, он ранен, — это были последние мои слова.

 

========== Глава 12 ==========

 

Открыв глаза, я увидела белые стены. Рядом с моей кроватью стоял мужчина в белом халате.

 

— Екатерина, меня зовут Роберт Нахтигаль. Я двоюрный брат вашего погибшего молодого человека Эриха Эллера… — не успев договорить, я перебила его.

 

— Эрих, он умер?! — спросила, выплеснув все силы в этот вопрос.

 

— Тише, вам нельзя волноваться, к сожалению, да он погиб, пуля очень глубоко прошла в его грудь, задев сердце. Что же касается вас, то вы счастливица, — сказал он, улыбнувшись мне, — вы и ваш ребенок живы, вам очень повезло.

 

— Как мне теперь жить?! — у меня началась истерика. Я повторяла одно и тоже предложение: «Как мне теперь жить?!»

 

— Успокойтесь, — спокойно ответил он, поглаживая меня по голове, — Эрих перед своей смертью попросил меня беречь и оберегать вас.

 

— Это правда? — с недоверием спросила я.

 

— Конечно, — ответил он.

 

— Через несколько дней вас выпишут, и вы будите жить со мной, — сказал Роберт, — ах, да, вот еще, — он положил на тумбочку какие- то бумажки, — это ваши новые документы. Вы теперь Марта Вайт, — сказав это, он посмотрел на меня и ушел.

 

Мне лишь оставалось обдумать все.

 

Через два дня, как и обещал Роберт, меня выписали. Он помог мне собраться и отвез к себе. Пока мы ехали, я рассказала ему все, что было между мной и Эрихом.

 

Неожиданно он спросил:

— А этот ребенок тоже от него?

 

Я не знала говорить правду или соврать. Я виновато опустила голову.

 

— Катя, то есть Марта, вам не стоит меня бояться. Если бы я, как и все служил фюреру, то был бы на фронте, но как видите, я работаю в госпитале. Расскажите мне все, — сказал он мягким голосом.

 

— Да, вы правы. Этот ребенок действительно от Эриха, но зачем вы меня спрашиваете об этом? — спросив, я посмотрела на него вопросительным взглядом.

 

— Просто, читая, все письма, которые мне писал Эрих, я был удивлен о том, как он описывает вас и ваши отношения. Он никогда не говорил так о девушках.

 

— А у вас сохранились эти письма?

 

— Конечно, — ответил мне он.

 

Приехав к дому Роберта, мы распаковали вещи, которые он купил мне, пока я лежала в госпитале, а затем предложил выпить чаю, на что я любезно согласилась.

 

— Марта, вы знаете, не знаю даже, как и сказать, — я пристально посмотрела на него, — Эрих попросил меня еще кое о чем.

 

— О чем же? — спросила я не сводя глаз с мужчины.

 

— Он попросил меня жениться на вас, чтобы вы взяли фамилию Нахтигаль и были в безопасности, — закончив говорить, он посмотрел на меня, ожидая моих действий.

 

Сначала я не знала, что и сказать, но в голове промелькнуло несколько мыслей, которые пришли мне в голову, пока я смотрела на мужчину.

 

«Он очень похож на Эриха — те же глаза, та же улыбка».

 

Наконец я смогла ответить Роберту:

— Если Эрих и правда просил вас об этом, то ради него я готова на все, — сказала я, а по щекам начали катиться слезы, обжигая щеки.

 

========== Глава 13 ==========

 

Прошло больше десяти лет, с тех событий нашего побега и моего знакомства с Робертом.

 

Теперь я ношу фамилию Нахтигаль. У меня прекрасный сын, которого я назвала Эрих. Он очень похож на своего биологического отца.

 

Мы с Робертом полюбили друг друга так, как когда-то Катя любила Эриха. Теперь я работаю в школе учителем математики.

 

После капитуляции Германии, наша страна стала намного светлее. Но я и Роберт вместе с нашим сыном Эрихом бежали во Францию, где и по сей день живет Ханс. Он долго не мог смириться со смертью лучшего друга.

 

Сегодня мы с Робертом едем в то место, где когда-то началась наша любовь. Мы едем в концентрационный лагерь смерти «Освенцим».

 

Подъехав к воротам лагеря, мы увидели, что там еще кто-то есть, но это уже не заключенные, а люди, приехавшие сюда по своей воле.

 

Выйдя из машины, Роберт взял меня за руку и попросил рассказать, как все было.

 

Придя на платформу, я рассказала о том, как сортировали людей. Потом вели либо в газовую камеру, либо на дезинфекцию. С каждым разом я все больше и больше окуналась в те события, еще раз чувствовала ту боль, те переживания, которые были у меня на душе.

 

Подойдя к зданию комендатуры СС я упала на колени и начала рыдать во весь голос. Больше десяти минут Роберт меня успокаивал. Потом мы пошли обратно, а я заметила знакомый силуэт одного из заключенных, с которым мы когда-то готовили побег.

 

— Янок, — прокричала я, но он не услышал. Я подошла ближе к нему и прокричала снова, — Янок!

 

Он обернулся, в его глазах можно было прочитать шок. Я быстро побежала к нему, а он ко мне.

 

— Катя, ты жива! А где лейтенант? — спросил он меня, на что я опустила голову.

 

— Он погиб, мы почти доехали, но нас задержали, а он спас мне жизнь, ценою своей.

 

— Мне очень жаль, — сказал он.

 

— И еще я теперь не Катя, а Марта, Марта Нахтигаль, — сказала я посмотрев на мужчину.

 

— То есть, теперь ты немка и к тому же замужняя?! — с возмущением спросил он.

 

— Да, я замужем за двоюрным братом Эриха, Робертом. Он работает в госпитале, теперь уже во Франции, а я учитель математики.

 

— Он тоже антифашист, да?

 

— Да, у нас прекрасный сын, которого зовут в честь Эриха.

 

— Это хорошо.

 

— А как ты? — спросила я его.

 

— А я теперь живу в Варшаве.

 

— А жена, дети?

 

— Нет, не наградил бог, — ответил он с грустью.

 

— А меня вот наградил, — я обернулась и посмотрела на Роберта, я поняла, что это правда награда, которую нужно беречь и оберегать, как когда-то завещал ему Эрих.

 

========== Эпилог ==========

 

— Вот так, Коля, — закончила свой рассказ пожилая женщина.

 

— А это правда? — спросил её мальчик.

 

— Конечно правда, хочешь, спроси дедушку, — сказала он, посмотрев на пожилого мужчину, который заходил в комнату.

 

— Что спросить? — он посмотрел на них.

 

— Про концлагерь и про этого дядю, — ответил мальчик, показывая фотографию.

 

— Это чистая правда.

 

Неожиданно в комнату зашел мужчина лет сорока и с улыбкой посмотрел на них.

 

— Папа, — сказал мальчик, — а ты очень похож на друга бабушки, которого зовут Эрих.

 

— Да, похож, хотя все говорят, что я другой.

 

— Ты особенный и ты, — начали говорить они хором, — должен беречь и оберегать себя и других.

 

— Да, сколько лет прошло, а мы все помним, — сказала женщина.

 

— Такое невозможно забыть Марта, — добавил мужчина.

 

Они все вышли на улицу и поехали в тот самый лагерь, который когда-то их объединил.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *